Армейские байки, рассказы.

Камрад

Рассказ под названием "ДТП"

ПДД
«Дальний свет должен быть переключен на ближний:
» при встречном разъезде на расстоянии не менее чем за 150 м до транспортного средства, а также и при большем, если водитель встречного транспортного средства периодическим переключением света фар покажет необходимость этого»

Рядовой Кагиров Тимур после года солдатской службы стал самым молодым прапорщиком не только в мотострелковом полку, но и во всей дивизии. А «молодому» завсегда непросто, кем бы, он не был – солдатом, прапорщиком или офицером. В свои 20 лет Тимур получил кроме должности начальника стрельбища Помсен и возможности командовать солдатами полигона ещё и ответственность за быт и здоровье своих бойцов. Ибо, согласно Устава, солдат должен быть сыт, одет и обут по сезону, чист и здоров. А также весел и всегда готов «стойко переносить все тяготы и лишения воинской службы»
Поэтому прапорщик Кагиров был обязан один раз в неделю выезжать с солдатами в полк, получать на складах продукты и сигареты, а также менять бельё в прачечной части. Баня на стрельбище была своя. В дни осенней итоговой проверки график стрельб сбился из-за позднего прибытия проверяющих офицеров. Поэтому в полк выехали поздно на дежурной машине от Центральной вышки стрельбища. В этой суматохе дней армейских экзаменов Тимур с трудом нашёл начальников продовольственного и вещевого складов. Пока получали продукты и меняли бельё, дежурная машина выехала обратно к началу ночных стрельб без них. Так как был приказ после 21.00 машины из парка не выпускать. Начальник стрельбища, оставив своих солдат с продуктами и бельём у склада, метался по территории части в поисках любой военной техники направляющейся в сторону Помсена. И тут армейская фортуна улыбнулась молодому прапорщику!
Возле штаба полка Тимур наткнулся на взводного разведроты лейтенанта с боевой фамилией Тимербулатов. Молодой офицер весело спросил у пробегающего мимо задёрганного армейским бытом прапорщика:
- Куда спешим, «тёзка» Тимур? Война давно закончилась! Мы победили!
- Война войной, а ужин по расписанию! Время уже десятый час, а мои операторы сидят голодные на ночной стрельбе.
А «молодой» «молодому» должен завсегда помогать! Кем бы, он там не был – солдатом, прапорщиком или офицером. Ибо, только так всегда легче переносить всякие там тяготы и лишения армейской жизни. Лейтенант Тимербулатов улыбнулся во всю ширину своих кавказских усов:
- Камрад прапорщик, с тебя русская баня с веником! Мой БРДМ стоит на всех парах возле первого батальона в направлении твоего стрельбища. Сегодня для проверяющих будет ночная стрельба с показухой - проникновение в тыл условного противника. Вот мы и проникнем под покровом ночи. Где твои бойцы с продуктами?
Загрузились быстро! Выехали с КПП полка ещё быстрей. Ехали в кромешной темноте. Дорогу освещали только фары БРДМа. Прапорщик с офицером удобно уселись верхом на башне. Два разведчика сержанта расположились рядом на броне. Была на удивление тихая, безветренная осенняя ночь. Слышен был только ровный гул мощного двигателя боевой машины и шелест шин по асфальту. В те времена немцы редко ездили в столь поздний для них час. Да и владельцев частных автомобилей в ГДР было не так густо, как сейчас в объединённой Германии. Шоссе была пустынным и прямым. Вдалеке показался дальний свет встречного автомобиля. Тимур определил по низкой посадке фар, что это легковая машина. Было видно, что встречный автомобиль петляет по дороге и иногда заезжает на встречную полосу. Водитель, старослужащий солдат, тут же сбросил скорость и переключил дальний свет на ближний. Со стороны легковушки никакой реакции. Наш водитель моргнул ещё пару раз. В ответ – полное игнорирование правил дорожного движения. Машины быстро сближались, встречный дальний свет уже слепил не только водителя боевой машины, но и всех усевших верхом на броне.
И тут командир разведвзвода быстро принимает волевое решение – сдёргивает чехол со специальной отдельной большой фары - искателя с поэтическим названием "Луна", расположенной на башне. Одновременно командует водителю включить самый дальний свет и рукой направляет этот сильный луч прямо на встречный автомобиль. Это надо было видеть! Легковушка дёрнулась по дороге влево - вправо, затем с визгом затормозила и резко съехала прямо в обочину. БРДМ плавно подъехал к месту ДТП. В кювете дороги, уткнувшись фарами в ров, крутил задними колёсами в воздухе Трабант. Из салона, чертыхаясь по - своему, пытались выйти два молодых немца. Было видно, что оба пьяны. Водитель сам смог на четвереньках выкарабкаться на дорогу и теперь тщетно пытался помочь своему пассажиру, который постоянно съезжал обратно в грязь ямы кювета. Офицер разведроты спокойно оценил состояние автомобиля и неуверенные движения парней и скомандовал:
- Разведка, к машине! – и объяснил Тимуру, - вытаскивать будем. Не оставлять же на ночь немцев в этой яме.
Лейтенант с прапорщиком спрыгнули с брони. Тимур помог молодому водителю вытащить своего приятеля. Оба немца тяжело дышали и стояли перед взводным, как провинившиеся школьники. Тимербулатов с прямотой советского офицера и с лёгким кавказским акцентом задал конкретный вопрос:
- Юнге, шнапс тринкен? – и добавил с горечью на чистом русском, - и что мне с вами делать, засранцы?
Тимур перевёл фразу офицера, но – без последнего слова. Просто, он ещё только начинал изучение языка страны своего пребывания и пока не знал подходящего синонима на немецком такому ёмкому русскому слову - «засранцы». В ответ «юнге» наперебой заговорили, что всё хорошо, у них «кайн проблем» и что они сами смогут добраться до города. А водитель очень просил не вызывать дорожную полицию. Видимо, молодой немец предполагал, что у разведроты налажена постоянная прямая связь по рации с местными стражами правопорядка. Командир взвода скомандовал своим разведчикам:
- Так, бойцы, двое с одной стороны машины, двое с другой! Я с прапорщиком спереди! Выталкиваем этот агрегат на асфальт, – и попросил Тимура, - скажи аборигенам, чтобы не мешали.
Тимур попросил немцев отойти в сторону. Трабант в два приёма не только вытолкнули на дорогу, но и поставили в нужном направлении. Ещё бы! Вес этого автомобиля составлял всего 620 кг. Прапорщику совсем недавно уже доводилось видеть ДТП с участием этого чуда техники местного автопрома с автомобилем марки Мерседес-Венц. Был сильный туман, Тимур ехал на рейсовом автобусе в город. Автобус шёл медленно, и Тимур вдруг стал замечать на проезжей части разбросанные останки какой-то автотехники. Вначале Тимур подумал, что это был мотоцикл. Затем он увидел на середине дороги половину Трабанта и Мерседес с разбитой фарой. И прапорщик сейчас даже не мог представить себе, что бы произошло при столкновении этого, в основном пластмассового, автомобиля с бронёй военной машины весом около 7 тонн?
Тимербулатов, поправил портупею с кобурой, стукнул ладонью по капоту вытащенной машины и весело сказал:
- Вот теперь действительно - «кайн проблемм», алкоголики и тунеядцы! Я запомнил ваш номер машины. Ещё раз увижу на дороге за рулём в таком состоянии – раздавлю БРДМом. Лучше так, чем пьяному водителю пешехода сбить. И не дай бог, ребёнка! Переведи, прапорщик.
Тимур быстро сказал:
- Das viele Trinken f;hrt zum Hinken.
Офицер спросил удивлённо:
- Так быстро? Я этим горе – водителям целую речь произнёс на тему вечного вопроса: «Пить или не пить!» А ты, переводчик, в одно короткое предложение уложился?
Прапорщик усмехнулся:
- Это пословица! Означает дословно: «Это большоё питиё приедет к хромающей походке» или по - нашему: «Много пить – себе вредить!»
Разведчик присвистнул:
- Краткость – сестра таланта! Ну, ты, прапорщик, - могём!
- Товарищ лейтенант, не могём, а – могем!
Оба громко рассмеялись на всю округу. Вслед развеселились и солдаты. А водитель БРДМа подошёл к своему немецкому коллеге, легонько хлопнул по плечу и протянул ему пачку сигарет «Северные». Немцы с удивлением смотрели на отношение советских военнослужащих к виновникам происшествия. В понимании уже отрезвевших молодых бюргеров после такого случая их давно должны были сдать в полицейский участок. А эти странные парни не только вытащили их из ямы, но ещё и сигаретами угощают. И, похоже, получают от этого огромное удовольствие и не собираются никого тащить в полицию.
Офицер вдруг, как и его водитель, легонько хлопнул прапорщика по плечу и весело предложил:
- А теперь, на скорость - кто первый на башню?
Оба встали по обе стороны боевой машины и по команде водителя и под ободряющие крики разведчиков буквально вбежали на башню. Тимур отстал на доли секунды. Победила разведка! На то она и разведка, чтобы побеждать! Следом запрыгнули остальные бойцы. БРДМ обдал изумлённых немцев облаком отработанного топлива и резво рванул в ночь...

ДТП – Дорожно – транспортное происшествие.

КПП - Контрольно - пропускной пункт.

БРДМ - Бронированная разведывательно-дозорная машина. Обладает высокими динамическими качествами, большим запасом хода, высокой проходимостью и способностью с ходу преодолевать водные преграды.

Трабант (нем. Trabant) — марка восточногерманских микролитражных автомобилей. «Трабант» стал одним из символов ГДР
На автомобиле стоял рядный 2-тактный 2-цилиндровый карбюраторный двигатель объёмом 0,6 л. (изначально 0,5 л.) и мощностью всего 26 л.с. (19,1 кВт). Отличался от других марок автомобилей цепной передачей и одним ведущим колесом.

Камрад писал(а):крутил задними колёсами в воздухе Трабант..

у него Одно колесо ведущее было :)

Черепашка Нинзя

Камрад - зачот! :good: :ROFL:

Камрад

Volodya писал(а):
Камрад писал(а):крутил задними колёсами в воздухе Трабант..
у него Одно колесо ведущее было :)

Всё пральна! Задние ещё по инерции крутились ... :)

Камрад

"ДТП - Два"

Ваня Кузнецов призвался в армию осенью 1987 года из Караганды и попал служить в Группу Советских войск в Германии в учебный полк гарнизона города Форст Цинна, что находился в округе Берлин. Призывника, как бывшего сельского механизатора, тут же определили в учебную роту механиков– водителей танка. Молодому солдату не то чтобы очень хотелось служить в войсках, просто у него не было выбора. Призвали и всё! Надо служить. Старший брат отслужил также механиком-водителем танка на Дальнем Востоке. Отец прошёл свой путь в пехоте под Свердловском. Один дед Ивана погиб под Сталинградом, а второй остался жив и дошёл до Берлина.
Фронтовик Пётр Кузнецов часто рассказывал своим внукам о войне, о Победе. Вспоминал своих погибших друзей, как сам был неоднократно ранен в боях. Последнее ранение он получил уже в Берлине. Дед с улыбкой рассказывал Ивану, как раненный смог взять в плен в подвале разрушенного дома несколько немецких солдат. Так и дополз вместе с пленными до своих позиций под артиллерийским обстрелом. А последние метры его тащил немец по имени Ганс. Дед так и говорил про этого немца: «Ганс из Берлина»
Ганс Шмитд, отслужив свои полтора года в танковых войсках Национальной Народной Армии ГДР (Volksarmee der DDR), в октябре 1987 года вернулся домой в Берлин. Ганс успел до армии окончить техническую школу (Fachschule) по специальности машинист электропоезда и отработать полгода помощником машиниста. Фельдфебель Шмитд немного отдохнул после службы и устроился по своей специальности в депо «Deutsche Reichsbahn» городского вокзала Остбанхоф. Отец Ганса работал в этом же депо электрослесарем. Один дед в этой семье погиб под Сталинградом, а второй был ранен, попал в плен и пробыл до 1950 года в плену под городом Караганда.
Фронтовик Фриц Шмидт никогда и никому из своих домочадцев не рассказывал о войне и своём пребывании в плену в степях Казахстана. Только однажды, перед самым призывом Ганса в армию, дед выпил немного шнапса и позвал своего внука во двор дома. Они, вдвоём в беседке, проговорили до позднего вечера. Дед рассказал, как горел в танке под Курском, затем был ранен под Кенигсбергом и попал в плен. Бывший военнопленный долго говорил о бескрайних землях и суровой зиме под городом Караганда. Фриц с теплотой вспомнил о начальнике конвоя, офицере по имени Иван, который вопреки всем инструкциям разрешал военнопленным собирать дрова в округе. Зимы в те времена были морозными. А в бараках лагеря были только печи – буржуйки, которые и отапливали сами немцы. Так молодой Ганс и запомнил имя этого русского: «Иван из Караганды»
После принятия присяги в учебной части Ивана начались занятия по вождению. Вначале в учебных классах были изучена материальная часть боевой машины. Затем на специальных тренажёрах отработаны действия с педалями, рычагами, другими органами управления и панелью приборов механика-водителя. Недалеко от полка, рядом со станцией железной дороги располагался наш танкодром, трасса которого проходили по пересеченной местности, с уклонами, подъемами и крутыми спусками. Маршрут вождения проходил по замкнутому кольцу длиной два километра, обратный путь которого проходил вдоль железной дороги. Грязи, конечно же, тут всегда было навалом. Кто догадался построить этот танкодром прямо рядом с железнодорожной станцией – одному богу известно. Но, все курсанты знали, что: «Наши танки - грязи не боятся!» Поэтому занятия по вождению проходили постоянно днём и ночью.
Курсант Кузнецов усвоил уроки вождения, научился управлять танком, но только в дневное время. Так получилось, что первые ночные занятия вместе с водителем-инструктором он пропустил. В первый раз молодой солдат попал в наряд по роте, а в следующие дни разгружал брикет на железнодорожной станции. Вскоре, по плану подготовки наступили дни индивидуальных ночных вождений.
Машинист Шмитд уже в первые дни своей работы быстро восстановил свои навыки на универсальном тренажерном комплексе, который позволял на практике отрабатывать управление электровозом при ведении пассажирских поездов с различным количеством вагонов на участке. Затем прошёл практическое обучение под руководством опытного машиниста-инструктора. И только после трёх месяцев стажировки вместе с наставником молодому машинисту доверили самому вести пассажирский состав. В конце января следующего года Ганс получил свой первый самостоятельный выезд в город Лейпциг с обратным ночным возвращением в Берлин.
В этот же день по плану у учебной танковой роты были ночные вождения. Многие курсанты роты уже неоднократно откатались ночью на учебном «вожденческом» танке Т-64 и спокойно воспринимали эти занятия. Но, не все. Курсант Кузнецов попросту боялся остаться один на один с танком, да ещё и в темноте. Для него сегодня был особенный день, вернее – ночь. Ване впервые самому, без инструктора, предстояло вести боевую машину в ночных условиях. Ночью всё виделось совсем иначе. Даже уже привыкший танк казался Ване выше, громадней и немного страшней. Молодой солдат решил пока никому не говорить о своём страхе.
Занятия начались на час позже. Долго ждали дежурный тягач с парка полка. Но, так и не дождались. Руководитель занятий, командир роты, принял волевое решение и решил начинать ночные вождения, хотя прекрасно знал, что если давно уже не новый учебный Т-64 заглохнет, то завести его можно только с помощью тягача. Офицер прикинул, что если танк встанет на учебной трассе, он тут же пошлёт в полк за тягачом техника роты. Но, всё происходило в штатном режиме. Курсанты один за другим проезжали свой круг, бодро докладывали ротному о своём прибытии на командный пункт и шли отдыхать в боксы. Настала очередь курсанта Кузнецова. Иван быстро запрыгнул на место механика- водителя, одел шлемафон, поджал ларингофоны к горлу, коробочку с тангентой прицепил к пуговице комбеза и доложил о готовности. Вроде всё знакомо и понятно. Кроме одного – молодой солдат впервые сел один в боевую машину, да ещё и ночью. Курсанта Кузнецова бил лёгкий мандраж.
Cкорый поезд D- 716 выехал из вокзала города Лейпциг точно по расписанию. Секунда в секунду. Машинист Ганс Шмитд сидел за пультом управления абсолютно спокойно. Электровоз был новый и прекрасно слушался все команды. Маршрут был изучен досконально, и только что, ещё днём, пройден от начала до конца. Оставалось доставить пассажиров обратно в Берлин в тёмное время суток. Ганс знал, что в его поезде разместились около 400 пассажиров, что было нормой для конца января. Летом количество пассажиров на этом рейсе обычно удваивалось. Состав проехал две станции, до третьей, конечной, оставалось 40 минут. Пассажиры скорого поезда «Лейпциг - Берлин» мирно дремали в откинутых креслах или равнодушно глядели в окно на пролетавший мимо зимний мрачно-мокрый пейзаж.
Учебный танк преодолел первую половину круга, развернулся и выехал на обратную дорогу вдоль железнодорожного полотна в направлении станции и командного пункта. Ваня с испугу даже не помнил, как смог завести двигатель и тронуться в путь. Танк шёл на второй скорости, тяжело переваливая через подъёмы и спуски. Молодой 18-летний солдат, вцепившись до боли в костяшках пальцев в рычаги управления танком, с ужасом вглядывался в прибор ночного вождения ТВН, который ещё более искажал картину вокруг трассы. По ходу движения, из темноты появлялись редкие огромные деревья и тянули свои ветки – щупальца прямо к расширенным от страха глазам механика-водителя. Ваня теперь боялся только одного – заглохнуть посреди дороги и остаться одному ночью в этом страшном лесу. Руки и ноги напуганного курсанта уже онемели от постоянного напряжения.

Боевая машина тяжело нырнула в очередную яму наполненной грязью, по инерции выехала на склон и оказалась на одном уровне с соседней железной дорогой.

Скорый поезд миновал поворот вокруг редкого леса и начал набирать свою крейсерскую скорость.

Молодой механик-водитель увидел в приборе сквозь деревья мерцающие огни, успел подумать про командный пункт танкодрома и об окончании своего заезда, как внезапный мощный столб света, усиленный прибором ночного виденья, буквально оглушил его. Руки инстинктивно, уходя от опасности, дёрнули левый рычаг.

Молодой машинист электропоезда в ярком свете прожектора вдруг с ужасом заметил, как на рельсы выезжает знакомый силуэт танка, и успел включить систему экстренного торможения.

Иван Кузнецов, ослеплённый лучом электропоезда, потерялся в пространстве, испугался и резко сбросил руки и ноги с рычагов и педалей управления. Танк дёрнулся, заглох и встал.

Ганс Шмитд вжался в своё сиденье. Время для него замедлилось. Танк становился всё огромней и вскоре закрыл всё небо.

Удар был чудовищной силы! Несмотря на экстренное торможение, поезд D-716 со всей инерцией движения семи вагонов ударил в бок 38 - тонной боевой машины. Несколько вагонов сошли с рельс и упали под откос.

Первыми на месте этой ужасной катастрофы оказались микроавтобусы «Скорой помощи». Погибли шесть человек, около тридцати с различными степенями ранения были доставлены в местную больницу. Немецкие врачи, не разбирая раненых на «своих и чужих», отправили советского солдата вместе со всеми.

Так и оказались в одной палате: Ганс из Берлина и Иван из Караганды.

P.S. По результатам расследования этого ДТП со своих должностей были сняты: командир полка, командир батальона и командир роты. Командира взвода отправили служить в Союз. А молодого солдата просто перевели в другую часть. От греха подальше! И только после этого случая по всей Группе войск в тех местах, где наши полигоны и танкодромы стыковались с железной дорогой, начали рыть разделительные траншеи и вкапывать бетонные шпалы.

.

типа юмор?

Камрад

Volodya писал(а):типа юмор?

Это типа - суровая проза жизни! 8)

oeo · Сообщение **oeo** » Пт сен 04, 2009 14:50

Вспомнил я одну хорошую историю, ну и решил под конец дня в пятницу ее рассказать ))

Как уверяет молва, дело было в конце 70-х на славном Краснознаменном Тихоокеанском флоте. Был в составе этого флота некий малый противолодочный корабль на котором командир был, страшно сказать, тайный (а как еще могло быть в те времена?) гомосек! Несмотря на сей шокирующий факт, служба на том корабле текла нешатко-невалко, в общем, как говорят военные, "без происшествий". И вот в очередной призыв прибыл на этот корабль молоденький матрос, узбек, и приглянулся он командиру корабля безмерно. Начал он его по-всячески обхаживать, в конце-концов назначил приборщиком в своей каюте и начал потихоньку его самого "прибирать".

Узбек терпер-терпел, в конце-концов не выдержал и записался на прием по личным вопросам к командиру эскадры. В назначенное время приходит к нему в кабинет и с порога заявляет: "Таварищ капитан первый ранг! Меня мой начальник ибет!". Старому моряку и в голову не могло прийти, что начальник этого молоденького матроса может "ибать" в физическом смысле этого слова! Он понял, что тот его всего лишь воспитывает, приучает стойко переносить "все тяготы и лишения..." и т.д.! И вот, в ответ на это страшное признание, командир эскадры глубоко вздыхает, встает из-за своего стола, подходит к узбеку, отечески хлопает его по плечу и говорит: "Понимаешь, сынок, у нас на флоте так принято... Тебя твой начальник #бет, я #бу твоего начальника, меня #бут в штабе флота, а их из Москвы приезжают и тоже по#бывают. Так что, брат, служба у нас такая, ничего здесь не поделаешь. Иди, служи спокойно...". У бедного матроса чуть инфаркт не случился после этих слов! Осознав, что попал в практически безвыходную ситуацию, возвращается он на свой корабль и в панике пишет слезное письмо в родной аул, в котором подробно обо всем происходящем рассказывает.

Не нужно обладать серьезной интуицией, чтобы понять, что вся корреспонденция с флота проходила в те времена через органы ГБ (вдруг кто в переписке государственные секреты растрепет? или еще чего?). И вот раскрывают там письмо этого узбека и читают...

Много после этого было выпито валидола командованием флота и различными должностными лицами, когда чекисты с пристрастием на допросах выясняли детали сложной иерархической системы гомосексуальных отношений, принятой в Тихоокеанском флоте!
В конце концов недоразумение было кое-как замято, командира-гомосека уволили, а узбек уехал к себе домой под серьезным впечатлением от службы на флоте.

Фсе! Хеппи энд :)

Камрад

oeo писал(а):Вспомнил я одну хорошую историю, ну и решил под конец дня в пятницу ее рассказать.

Фсе! Хеппи энд :)

Класс! Ende gut - alles gut !!! :)

Andreas

Долго смеялся :griiin:

Камрад

Армейская байка под названием "Крючьёк" (почти по немецки) :)

" Байка про Гримму (город такой был в ГДР, земля Саксония), немцев и военных. Как говорится - кино и немцы. Служивый люд гриммского гарнизона, кроме тягот военной службы, как и все нормальные люди, знал и имел личную жизнь и пристрастия там разные, хобби – по ихнему. К коим относится и рыбалка. А что? Желание – оно есть всегда! Водоем, вот он - река Мульде. Время - появилось после сдачи итоговой проверки. Проблема одна - рыболовные снасти, точнее крючки. Но, это не проблема. Центр Европы, как ни крути, все есть, хоть и не Греция; и «это всё» почти на самом высшем уровне.
Речь сейчас пойдёт о двух друганах закадычных - прапорщиках ГСВГ. Пошли служивые шнель, шнель, в центр Гриммы, в магазин за крючками. В магазине продавец, вернее – продавщица, молодая улыбчивая немочка. А наши друзья – военные люди, между прочим, и кроме «Хальт», «Цурюк» и - «Их верде шиссен» (пишем по русски, сохраняя орфографию и прочее, все как написано в караульном городке в обязанностях часового) ничего не знают, ну может ещё сардельку с пивом в местном гаштете заказать могут. Что делать? Не отступать же! Только - вперед! Самый бойкий прапорщик придвинулся вплотную к «юнге фрау» и говорит, помогая себе и ей жестами:
- Мадам, река - флюс - ферштеен?
При этом кистью руки делает волнистые движения.
- Яааа, - гортанно отвечает с улыбкой «мадам».
- Рыба - фишь - ферштейн? - рукой, изображая плавающую рыбу.
В ответ опять утвердительное: «Яааа!»
Довольный своими лингвистическими способностями, прапорщик развивает свою логическую цепь дальше:
- Мадам, Флюс – Фишь – Капут! - и при этом согнутым пальцем руки цепляет себя за верхнюю губу, поднимает голову с закатанными глазами, изображая пойманную рыбу и заодно ее страдания.
- Ферштейн?
- Найн! - твёрдо отвечает фрау, глядя с удивлением на советских военнослужащих.
И все звучит заново: «Мадам, река, флюс - ферштеен?" ... И так ещё два раза… И тут лицо фрау просветлело, она улыбнулась и на русском языке с лёгким акцентом произнесла: "Ребьятта, Вам, нужьен крючьёк? Ферштеен?".
После тягостной паузы, опустив глаза, сквозь сведенные от стыда зубы наружу вырвалось: "Яааа".
Все сказанное - правда. Передано со слов моего товарища, прапорщика и техника роты 9 МСР Сережи Кузнецова.
(рассказал командир 9 МСР)"

oeo · Сообщение **oeo** » Вс сен 06, 2009 09:11

Расскажу еще одну историю, на этот раз про авиаторов. Условно назову ее "История про находчивого борт-механика" :)

Есть такой военно-транспортный самолет АН-12, среднего размера, но с четырьмя двигателями. Применялся широко в Союзе с начала 60-х годов, хорошо сохранившиеся экземпляры летают и сейчас, в основном в коммерческих авиакомпаниях. Экипаж на нем - пять человек (командир экипажа, второй пилот, штурман, радист и борт-механик). Именно число пять окажется роковым в этой истории.

Так вот. Готовился однажды такой борт к вылету в ночь. Все занимаются своими делами, борт-механик, как положено, носит парашюты для членов экипажа. Но так уж получилось в тот злосчастный день, что носить их пришлось из ангара почти через все поле. Борт-механик был мужик пожилой, предпенсионного возраста, далеко уже не мальчик, чтобы взад-вперед на приличное расстояние мотаться. Он за каждый рейс два парашюта "цепляет" и на борт приносит. Сделал он два таких рейса, а за последним парашютом идти ой как неохота! Забил он, вобщем, на последний парашют болт. Тем более, на сердце совершенно спокойно: за всю его долгую историю службы парашюты экипажам АН-12 ни разу не пригождались. Десантники, те да, с АН-12 частенко прыгали. Но никак не члены экипажа...

Пора вылетать, командир экипажа осматривает борт и тут замечает отсутствие одного парашюта! Борт-механику тут же резонный вопрос: что, мол за нах? Где еще парашют? Тот в ответ изрекает заранее приготовленную фразу: ребята, вы еще все молодые, говорит, вам я парашюты принес! А я уже достаточно пожил, все что хотел - сделал, мир повидал, волосы уже седые, не нужен мне парашют!

Ладно, делать нечего - пора на взлет.

Уже смеркалось, когда АН-12 отделился от ВПП и устремился вперед. Борт-механик, не теряя даром времени, завалился на принесенные им парашюты и безмятежно заснул. Летели они около пяти часов, благополучно достигли пункта назначения, приземлились, вырулили в сторону... Посмотрели тут все на мирно спящего борт-механика, и неожиданно родилась в головах у мужиков светлая идея "розыгрыша"! Вокруг темнота, хоть глаз выколи, двигатели молотят, полная иллюзия, что самолет летит. Особенно спросонья :)

С криками: "Срочно покидаем борт!", они сбрасывают спящего борт-механика на пол, одевают парашюты и один за другим на его ошарашенных глазах прыгают в темноту. Последним, как положено, идет командир. С драматическим выражением лица и наигранной дрожью в голосе, он произносит: "Прости, друг!.. Но ты сам говорил...", и протягивает руку за последним парашютом... Далее события начали развиваться по неожиданному сценарию. А именно: тут же получает он мощнейший удар по голове, падает на пол и теряет сознание! А борт-механик, нацепив парашют, как учили, широко расставив руки и ноги, буквой "Х" плашмя прыгает в темноту!

Надо ли пояснять, что радость свободного падения была для него недолгой и практически моментально сменилась страстным поцелуем асфальта под удивленные взгляды остальных членов экипажа, которые стояли рядом и наблюдали эту драматическую развязку.

Как говорят, командир экипажа не пострадал серьезно в результате этого "розыгрыша" и на следующий день как ни в чем не бывало вышел на службу. Чего нельзя сказать про борт-механика, которого в кратчайшие сроки с позором уволили

The end

NATOvec

:lol: :lol: :lol:

Камрад

Вот она - суровая проза жизни! :D

Камрад

Йиеехх! Раз пошла такая пьянка за ВВС, выложу историю, рассказанную Леонидом Куликовым:

Русский, он и в Африке - Русский!
1982г. Ангола. Луанда. Отряд АН-12. Нас (около 30 человек летного и инженерно-технического состава) в условиях секретности поселили в 2-х подъездном 5-этажном доме. В одном подъезде жили кубинцы, в другом мы. На третьем этаже жили техники самолетов МиГ-21. Один из этих ребят был родом из Краснодарского края, веселый такой и выпить не дурак. Прозвище у него было Джигит. В магазине военной миссии, который нас обслуживал, продавались только крепкие спиртные напитки: водка, коньяк, виски, джин. Вина и пива не было. Джигит был до нашего приезда в Африке уже около 10 месяцев,и как натура, привыкшая к вину, невыносимо страдал.
Как-то раз поздно вечером он возвращался с аэродрома (им разрешалось передвигаться самостоятельно пешком - ходу напрямик около 15 минут). Видит - впереди два военнослужащих FAPLA крепко поддатых и с бутылкой вина в руках. Надо сказать, что аборигены быстро пьянеют от малых доз алкоголя. Военнослужащим местных ВС выдавали раз в месяц по бутылке вина. Вот эти два бойца, увидев "советико" начали галдеть, предлагая угоститься. Джигит рассказывал, что сначала засомневался - "А вдруг отравят?", но потом взял бутылку (0.75), определил, что отпито грамм 150, понюхал - вроде вино, решил, черт с ним, вина страшно хочется, приложился прямо с горла, и не прекращал процесс, пока у "камарадов" глаза на лоб не повылазили и он по булькам не услышал, что осталось в бутылке чуть-чуть на донышке. Не теряя времени сунул почти пустую бутылку ангольским воякам со словами "Мульто абригадо, камарада" ("Большое спасибо, товарищи") и резвым шагом двинулся домой. Метров через 20 оглянулся и увидел, как анголане с выражением суеверного ужаса на лицах пытаются на просвет от Луны определить, сколько осталось в бутылке, и как это "советико" после такой страшной дозы не только остался жив, а и не утратил способности самостоятельно передвигаться.
Заканчивал рассказ Джигит словами: "А вино так себе - "сухарь", как компот, только и того, что было прохладным". И не было в его словах раскаяния, что выпил месячный паек ангольского вояки.
Ну а анголане, наверное, и внукам будут рассказывать о могучих русских людях, для которых одним духом выпить целую бутылку вина - раз плюнуть. 8)

Камрад

"ЗАБАВА"
Одной из рот первого батальона командовал очень опытный командир. Вы спросите: "Почему очень опытный?" Отвечу, что после пяти лет командования ротой командиры становятся очень опытными и им негласно присваивается почетное звание "Директор роты". Так вот, после стрельбы на полигоне двинулась рота в пешем порядке в пункт постоянной дислокации, шествие возглавил САМ Директор роты. Наверное, решил встряхнуться или просто нагулять аппетит. Но, чтобы придать скучному шествию некоторую веселость и игривость, вспомнил военную курсантскую забаву - под каску кладется взрыв-пакет, после подрыва которого каска взлетает и уходит в небо не хуже Шатла, превращаясь в точу, а затем устремлялась вниз. Здесь главное не попасть под нее. Чтобы придать некий шарм избитому развлечению, наш командир решительно изменил ее ход, положив под каску взрыв - пакет с зажженным фитилем. Сам командир, как водится, не отошел в сторону, а сел на каску верхом (надо сказать весил он за сотку кг). Что ему навеяло так развлечься - не знаю, но в последний момент разум ему вернулся, он уж приподнял пятую точку от каски, но было поздно… Удар был мощным!!! Раненое тело командира на плащ-палатках его верные бойцы осторожно донесли до места оказания помощи. Ран несовместимых с жизнью обнаружено не было, но еще долгое время подразделение оставалось без своего весельчака отца-командира. :o

(рассказал командир 9 МСР 67 МСП)

NATOvec

Командир роты баянист старый скажи пусть поменяет пластинку и сайт то же :lol: :lol: :lol:

Камрад

NATOvec писал(а):Командир роты баянист старый скажи пусть поменяет пластинку и сайт то же :lol: :lol: :lol:

Этому ротному сейчас 54 года, было рассказано в 1983 году. Так что, кто "старый баянист" - это ещё вопрос. А на этом сайте его (ротного) и не было.

NATOvec

Я про сайт откуда приколы берет и точто он не первый это точно этому баяну уже много годов :D

Камрад

NATOvec писал(а):Я про сайт откуда приколы берет и точто он не первый это точно этому баяну уже много годов :D

Может быть. Тогда выставляю рассказ про свои первые дни в армии. Это точно не боян! Много букв, выставлю по частям. Итак - Весна 1981 года:
"СпортРота"
До призыва в армию молодой парень с шахтёрского посёлка Кагиров Тимур успел получить диплом в политехническом техникуме областного центра и выполнить разряд Кандидата Мастера Спорта СССР (КМС) по боксу в весовой категории до 48 кг.( вес "Мухи"). Как все пацаны тех лет относился к своему призыву в войска абсолютно спокойно. Такого понятия как «закосить от армии» в то время не существовало в принципе. Тем более Тимур знал, что по договорённости своих тренеров с военкоматом служить он будет недалеко от дома в спортроте танкового училища. А вот этот факт в те далёкие годы был очень даже большой редкостью. Обычно армейская служба проходила вдалеке от родных мест.
На областном призывном сборном пункте Тимур пробыл всего один день. Под вечер появился здоровый майор с петличками танкиста и со значком Мастера спорта СССР, посадил Тимура и ещё двух призывников в Уазик и привёз всех в расположение танкового училища. Было уже поздно, майор представился как старший тренер спортивной роты Литвиненко и оставил их до утра в спортзале. Тимур познакомился с ребятами, оказались оба тоже выполнили на гражданке разряд КМС, но – по лёгкой атлетике. Новобранцы, рассказывая друг другу байки из спортивной жизни, поужинали последний раз остатками домашней пищи. На ночь улеглись, как могли, там же в зале - на матах.
Утром привели всех троих в клуб части в кабинет старшего тренера. Майор, сидя за столом и поглаживая свой круглый живот, объяснил, что служить они будут в спортивной роте, которая здесь так и называется - подразделение майора Литвиненко. Спортрота располагается на последнем четвёртом этаже казармы батальона обеспечения. В подвале и на чердаке здания тоже есть спортзалы, где в основном тренируются борцы и боксёры. Главный спортсмен части важно сообщил, что закончил в своё время военный факультет Ленинградского института физической культуры им. П.Ф. Лесгафта, является мастером спорта по вольной борьбе; и целых два года он будет из них делать нормальных военных спортсменов, а не сопливых гражданских физкультурников.
В конце короткой лекции добавил, что выступать придётся за училище и округ не только по своим видам спорта, но и по военному троеборью - бег на 3 км, стрельба и метание гранат. До присяги им необходимо будет пройти курс молодого бойца в батальоне обеспечения училища, где они будут приписаны по штату. После чего майор привёл их в этот батальон и радостно представил старшине:
- Вот мои засранцы - бегунцы! Отдаю до присяги, комбат знает.
Тимур тут же хотел сказать, что он, во-первых, не засранец, а во-вторых, совсем не «бегунец», а КМС по боксу. Но решил пока молчать и разобраться, что к чему. Прочувствовать, так сказать, атмосферу солдатской жизни и её дух.
Прочувствовал! Но немного позже! Особенно - дух! Старшина спросил размер обуви, на глаз прикинул одежду и повел в баню, вернее, в душ с едва тёплой водой, а сам отправился на вещевой склад за формой. В предбаннике призывники оставили свою гражданскую одежду, которую тут же осмотрел с брезгливым видом местный солдат-банщик. Помылись быстро, хотя на троих был всего один кусок мыла.
Странно, но, вся новая военная форма и обувь подошла призывникам по росту, хотя Тимур от многих отслуживших слышал, что в начале службы всем выдают на размер больше. Старшина привёл всех в роту и выдал каждому по паре чёрных погон, петличек, нитки и иголки. Затем вызвал дежурного по роте и приказал отвести пополнение в бытовку и научить молодых солдат оборудовать форму. Дежурный по роте представился младшим сержантом Смирновым и сказал:
- Показываю только один раз!
Взял ХБ у одного из новобранцев и быстро пришил только с одной стороны погон и петличку. Затем остальные уже сами на этом наглядном примере, исколов все пальцы, оборудовали свою форму. После обеда собрали всех призывников в Ленинской комнате и приказали учить Устав. А перед ужином прошли занятия по строевой подготовке. Первый день в армии прошёл хорошо!
Наступила вечерняя поверка перед отбоем. Тимур был в этом строю самый маленький ростом и самый худой, поэтому стоял крайним слева. Надо было, услышав свою фамилию, просто громко ответить - «Я»! Перед службой Тимуру говорили и про лычки, и про звания; но он их особо не запоминал, просто знал, что все солдаты с лычками - это сержанты. Ещё он твёрдо знал, что сержантов бить никак нельзя! Дежурный по роте зачитывал список, а второй высокий и сутулый с прыщавым лицом и с одной лычкой на погоне ходил за спинами строя и пинал каждого отвечающего сапогом под колено. Это занятие доставляло «Длинному» огромное удовольствие. Когда молодой боец приседал от удара, он громко ржал и повторял:
- Не нарушать строй, солдат!
Было видно, что младшему сержанту Смирнову, зачитывающему список подразделения, эти действия прыщавого не нравятся. Но дежурный по роте ничего не говорил и дочитал список до конца. Потом последовала команда «Отбой», солдаты начали снимать сапоги и форму. «Длинный» вдруг схватил Тимура за шиворот:
- Здесь стой! - и обратился к Смирнову, - я заберу этого салабона в каптёрку, пусть сапоги дедам почистит, пока они в Ленкомнате телик смотрят.
Младший сержант только кивнул. Они вдвоём зашли в небольшую комнату, где во всю стену висели шинели и бушлаты, а сверху были установлены закрытые стеллажи. На полу лежали два тюка с бельём. Пахло мылом и молью. Посреди комнаты стоял стол со стульями, в углу комнаты - металлический сейф. «Длинный» спросил у Тимура:
- Знаешь, кто я? - и сам же важно ответил: - я - каптёр, меня зовут Станислав Нетребко! А это - моя каптёрка!
С довольным видом обвёл руками вокруг.
- А ты - просто - салабон! И звать тебя - никак! И сейчас нам будешь сапоги чистить!
Тимур только пожал плечами. Ещё с гражданки знал, что первые полгода службы ему придётся подшивать подворотнички и начищать сапоги дедам. И это в армии - нормально! Не западло! Каптёр вытащил из стеллажа щётку и металлическую банку ваксы и показал на три пары сапог в углу каптёрки. Затем, немного подумав, снял свои сапоги и поставил рядом. Сам обул резиновые тапочки.
- Умеешь чистить сапоги?
Тимур кивнул, хотя ему никто и никогда не показывал, как надо начищать сапоги. Отец только учил портянки наматывать. Длинный заржал.
- Вот и началась твоя служба, солдат! Чтобы через полчаса блестели, как у кота яйца! Я захожу в каптёрку, и мои глаза слепнут от блеска моих сапог! Всё понял, салабон?
Каптёр вытащил из ящика стола мыло, зубную щётку и пасту, взял из тюка полотенце, перекинул через плечо и вышел из каптёрки. Тимур только вздохнул и, логично рассуждая, что чем больше он намажет ваксы на сапог, тем он будет ярче блестеть, сел на тюк с бельём и принялся с усердием, не жалея ваксы, выполнять своё первое поручение. Он уже почти закончил, оставался только один сапог. Но и вакса в банке так же быстро подошла к концу. Тимур принялся ждать каптёра, чтобы попросить ещё одну банку. Через некоторое время зашёл каптёр с мокрой головой и с зубной щёткой в зубах:
- Встань с белья, чмошник! Расселся тут своим грязным задом! Где сапоги?
Тимур показал рукой на выстроенные для наглядности в ряд сапоги и пустую банку ваксы.
- Ты чё наделал? Где вакса? Всю банку на четыре пары истратил?
Каптёр схватил за голенище начищенный сапог и неожиданно ударил им по лицу Тимура:
- Оборзел вконец, салабон? Упал - отжался!
Тимур провёл рукой по своей щеке, посмотрел на следы ваксы на пальцах, сделал шаг к каптёру и спокойно сказал:
- Я не салабон! - сделал ещё один шаг и спросил: - А вот вы, товарищ каптёр, сержант?
У каптёра вытянулось лицо, а прыщи стали ещё крупней:
- Я - ефрейтор! Солдат, я не понял! Я чё тебе сказал: упал - отжался!
- Так ты - ефрейтор? Мне все говорили: «Сержантов - не бить! Никак нельзя!» А вот про ефрейторов никто слова не сказал!
И Тимур спокойно, как на тренировках по груше, чётко провёл «двоечку» - правой в челюсть снизу, левой в челюсть сбоку. Челюсть каптёра только дважды щёлкнула в ответ, а сам хозяин этой важной части головы начал медленно спадать на тюки с бельём.
«Вот и ладушки! - подумал Тимур, прикрывая за собой дверь каптёрки. - Всё по- честному! Один на один! Не надо было бить сапогом по лицу».
И сразу пошёл в умывальную комнату. Из кранов текла только холодная вода, Тимур тщетно пытался смыть следы чёрной ваксы, но только размазывал по лицу. Вспомнив, что в его тумбочке есть мыло; солдат тихонько прошёл в угол расположения, к свой кровати. Со стороны каптёрки послышался шум. Тимур в темноте сквозь двойной ряд кроватей увидел, как двое солдат провели третьего к выходу.
«Может, каптёра?» - подумал Тимур - «Делов-то - в челюсть получил! Вон, холодной водичкой окунули бы и все дела!»
С мылом вакса наконец оттёрлась. Тимур заодно сполоснул зубы и пошёл спать. Уснуть не дали. Только лёг, как снизу, с первого яруса, почувствовал удар ногой через кровать прямо по спине. Тимур подскочил и сел. У кровати стоял здоровый солдат с усами и тремя лычками.
- Прыгай вниз, быстро оделся и бегом в каптёрку! Минуту даю! Время пошло!
Когда Тимур зашёл в каптёрку, там было уже трое: один, самый здоровый, с одной сплошной широкой лычкой сидел за столом, второй, чернявый и с горбатым носом прислонился к стеллажам у окна, сбоку. Тот, который разбудил, оказался сзади Тимура. Каптёра в комнате не было. Тимур оглянулся и только сейчас заметил, что последний был рыжий, даже усы были ярко рыжими. Усатые были все втроём. У сидящего за столом усы немного свисали. А у кавказца были чёрные и пушистые.
«Хохол, Рыжий и Кавказец! Да уж, попал в компанию!» - подумал Тимур. Сержант с широкой лычкой посмотрел на Тимура и спокойно сказал:
- Я замкомвзвода, старший сержант Петренко. А как тебя звать, я даже спрашивать не буду! Потому что ты - салабон! И ты поднял руку на старшего по званию. Ты уже с первых дней в моём взводе сделал большую ошибку, солдат. И мы тебя щас немного накажем.
Тимур понял, что его сейчас будут банально бить втроём прямо здесь в каптёрке. И эта экзекуция для местных сержантов - дело будничное и простое. Тимур прикинул, что надо будет упасть на тюки с бельём, и постарался так же спокойно ответить:
- А может, один на один? С любым из вас?
Кавказец оторвался от стены.
- Микола, смотри какиэ призывники борзые пошли вконец! Один на один сержантам предлагаэт!
И коротко, без замаха, ударил сапогом Тимуру в живот! Перехватило дух, в глазах тут же потемнело. Тимур согнулся, развернулся на месте и смог упасть на тюк. Рыжий приподнял его за шиворот и ударил кулаком сзади по печени. Кавказец с разворота добавил пяткой в бок. Старший сержант так и остался сидеть за столом, только быстро сказал:
- По голове не бить!
Уже лежачего пинали ещё пару минут. Тимур чувствовал, что бьют вполсилы, без злобы. Хотя удары сапогами по корпусу были резкие и больно отдавались в голове. Замкомвзвода поднялся из-за стола.
- Всё, харэ, хлопцы! Поднимите салабона, погутарим трошки.
Тимура резко приподняли (всего 48 кг) и усадили на стул. Дыхание постепенно приходило в норму, но бока сильно болели.
- «Дня два буду отходить, если не больше, - про себя прикинул Тимур - Ну, падлы, поймать бы вас на посёлке!»
Хохол подошёл к нему, схватил правой рукой за грудки, приподнял и спокойно спросил:
- Ну, шо, душара, всё уразумел? Шо, гутарить бум старшему по званию?
Тимур, отдышавшись и стоя перед сержантом на цыпочках, посмотрел ему в глаза и ответил:
- А то ты сам не догадаешься, что я про вас всех сейчас думаю?
Хохол только улыбнулся.
- Тююю, яки борзый хлопец! - и вдруг сказал на чистом русском, - а что, молодой человек, разве мы с вами так легко перешли на ты?
Поставил Тимура на место, одернул его форму, сделал шаг назад и резко, кулаком правой, со всего размаху ударил его в грудь. Стоявший сзади Рыжий только успел отскочить. Тимур пролетел через всю каптёрку, остановился спиной и затылком об сейф и, отключившись, медленно сьехал на пол.
Кавказец только сказал:
- Вах, Микола! Так и в дысбат можем загрэмэть. Покалэчишь пацана!
- Такие, блин, живучие! Это за земляка моего, за каптёра! Кстати, где он? Ушёл в санчасть и пропал? - и попросил Рыжего, - сходи, узнай там, где он?
Рыжий, выходя из каптёрки, произнёс:
- Да чмошник твой зёма, в натуре! Гнать такого с каптёрки надо!
Хохол только тяжело вздохнул, взял графин со стола, набрал в ладошку воды и пару раз плеснул на лицо лежащего Тимура. Тимур фыркнул, открыл глаза, перевернулся на живот и остался так молча лежать. Он понимал, что больше уже бить не будут, но и так просто не хотел сдаваться. Кавказец снял с вешалки бушлат и сунул Тимуру под голову. Прошло минут десять, Тимур уже полностью пришёл в себя, только сильно болела грудь. Он привстал и уселся спиной к сейфу. Хохол спросил:
- Очухался, призывник? Смотри, кому заложишь, мы до своего дембеля тебя чмырить будем. Усекаешь политику партии и правительства? Чего молчишь, салабон?
Тимур впервые слышал слова «чмырить», но понимал, что ничего хорошего для него оно не сулит. И только ответил:
- Закладывать - западло!
Тут замкомвзвода впервые улыбнулся.
- Правильно мыслишь, хлопчик. Вот только больше борзеть не надо!
В каптёрку быстро вошёл взволнованный Рыжий.
- Трендец, бойцы! ЧП в роте! Дух каптёру челюсть сломал! В двух местах! В санчасти его оставили.
Хохол удивлённо посмотрел на Тимура.
- А с виду не скажёшь! Хотя земляку ещё на гражданке челюсть ломали. Сам рассказывал. Видно, дух добавил! Как смог, солдат? Каптёр-то - поздоровей тебя будет?
Тимур встал, сильно болели бока и ныла грудь. Но голова была в порядке, только во рту всё пересохло. Подошёл к столу, налил себе из графина воды в стакан, залпом выпил и коротко сказал:
- Бокс. КМС.
Хохол схватился за голову:
- Вот это звиндец! Приплыли! Так это ты, салабон, будешь после присяги в спортроте служить? А почему старшина сегодня только про бегунов сказал? Чего молчал, что боксёр?
Тимур пожал плечами.
- Так никто и не спрашивал. Я же предложил - один на один махнуться. Так нет, сразу пинать начали!
Молчавший до этого Рыжий вдруг протянул руку и сказал:
- Обиды не держи на нас, сам виноват! Как ты ещё из этого говна выкарабкаешься - вот вопрос? Меня Андреем зовут, замкомвзвода - Николай, - и показал на кавказца - а это Георгий.
Тимур представился сам и пожал всем руки. Николай опять сел за стол, вытащил снизу огромный кофейник и протянул Тимуру.
- Всё нормально? Идти можешь? Иди, умойся и воды набери.
Когда Тимур ушёл, он обвёл всех тяжёлым взглядом, вздохнул и сказал:
- Мало того, что ЧП в роте, так ещё и с боксёрами спортроты нам разборок не хватало. Они за своего любому пасть порвут! Гришаня, друг, у тебя же с ними всё путём. Не в службу, подымись к ним, позови на чай. Скажи - у нас в роте боксёр ихний затесался. Проблемы у него!
Георгий только улыбнулся, молча кивнул, взял пилотку и вышел. Рыжий Андрей спросил у Хохла:
- А с зёмой что делать будешь? Говорили же тебе - гнилой он. Стуканёт щас всех! Дух-то, вроде, нормальный пацанчик, правильно держится!
Николай опять вздохнул.
- Щас с боксёрами перетрём, пусть сначала пацана своего пробьют. Кто его знает, что за боксёр такой? Хотя Стасику он видимо знатно зацепил! Андрей, у нас булочки остались?
Зашёл Тимур с кофейником. Николай подключил электроприбор, затем открыл сейф, вытащил пару банок сгущёнки. Андрей принёс кулёк с булочками. Тимуру есть не хотелось, только жажда мучила постоянно. И спать очень хотелось, время было уже к 12 ночи.
Послышались шаги, и в каптёрку вошёл вначале Георгий, за ним невысокий коренастый парень в кедах и синем спортивном костюме со скуластым лицом и узкими глазами. Последним, можно сказать, вплыл, наклонив голову вперёд, громадный парень, постриженный наголо. Одет он был в солдатские штаны и майку, на ногах простые резиновые тапки, но руки были перетянуты боксёрскими бинтами. Великан был весь в поту и тяжело дышал. В каптёрке сразу стало тесно.
- Этот - больше чем тяж! - едва взглянув, прикинул вес Тимур.
Гости по очереди поздоровались и обнялись с сержантами. Затем парень в спортивном костюме оглядел Тимура и спросил у сержантов:
- Отрываете нас от тренировок! Скоро чемпионат округа, а вы тут чаи с булочками гоняете. Ещё бы нам картофан предложили! Этот, что ли, боксёр? Чё- та не похож? «Мухач», что ли? Откуда сам будешь? Почему здесь? Почему сидим перед старшим по званию?
Вопросы сыпались один за другим! Спортсмен замолчал. Тимур сидел на корточках между сейфом и стеллажами. Поднялся, вышел в центр комнаты и сказал:
- Я с области, с шахтёрских посёлков. КМС в весовой категории до 48 кг. Вчера в зале взвешивался, уже был 49.
- Местная шахтёрская школа бокса! - улыбнулся спортсмен, - а как там Вершок поживает?
- Витя Вершков победил этой зимой в финале в Болгарии кубинца и сейчас стал международником (Мастер спорта международного класса).
Спортсмен обернулся к здоровяку, который уже уплетал булочки со сгущёнкой, и коротко сказал:
- Свой! - затем протянул руку Тимуру, - меня зовут Ринат, я из Караганды. Малыша нашего Олегом кличут. Москвич он. Ну, здорово, боксёр!
И крепко обнял Тимура. А он только успел охнуть! Ринат опустил руки и отошёл от солдата.
- Что с тобой? А ну, расстёгивай гинастёрку! Снимай майку! Быстро я сказал, салабон!
Тимур с трудом, медленно снял куртку, майку и остался в одних армейских штанах. Вся грудь, левый бок и спина покрылись красными пятнами от ударов.
По лицу Рината пробежала тень, он медленно повернулся к замкомвзвода Николаю и тихо спросил:
- Что за дела, старый? Это - мой салабон! Это я должен ему «фанеру гнуть»! Какого хрена....?
Затем резко притянул за шею Тимура к себе и быстро сказал:
- Говори - кто бил? Тимур, если сейчас ты мне начнёшь звездеть, что ты упал с верхнего яруса прямо на табурет, - я тебе нос сломаю! Веришь - нет? Кто тебя бил?
Тимур видел, как сильно разозлился Ринат. Здоровяк Олег тут же отодвинул стакан с чаем и развернулся на табурете к сержантам. Наступила недобрая пауза...
(продолжение следует)

:D ждём экшн...

Камрад

Volodya писал(а)::D ждём экшн...

По просьбам трудящихся:
"Наступила недобрая пауза ……….
Тимур обвёл всех взглядом, выдохнул и медленно произнёс:
- Я сегодня ночью во сне упал с верхней кровати прямо на табурет. Ударился. Ничего не сломал. Завтра всё пройдёт.
Ринат только хлопнул молодого солдата по спине.
- Наш человек! Мыкола, ну что тут у вас случилось? Давай, Старина, колись.
- Пусть твой боксёр сам всё расскажет. Молчит как партизан. Представляешь, один на один с нами биться предложил! Ну, и поучили его немного жизни армейской. Ринат, он нашему каптёру челюсть сломал. В санчасти сейчас лежит!
Олег усмехнулся и посмотрел на Тимура.
- Вот это уже по-нашему. Давай, говори, что и как было с каптёром? Звездеть офицерам завтра утром будешь.
Тимур оделся, вздохнул и начал объяснять:
- Каптёр Станислав привёл меня сюда, дал банку ваксы и щётку, показал на сапоги и сказал: надо начистить так, чтобы блестели как у кота яйца.
Рыжий Андрей тут же нетерпеливо перебил:
- Ну и что тут такого? За что ты ему челюсть вывернул?
Ринат прыжком уселся на стол и поднял руку.
- Подожди, кореш! Пусть дальше сам говорит.
Тимур продолжил:
- Банки ваксы только на три пары и один сапог хватило, последний я не успел. Каптёр пришёл, обозлился за ваксу и мне по лицу сапогом заехал. Всю щеку и глаз измазал! Ну, я ему вполсилы «двоечку» в челюсть и отработал.
Тут хохол, внимательно слушавший Тимура, вдруг спросил:
- Подожди, салабон. Не тренди так быстро. Почему четыре пары сапог? Нас же только трое дедов в роте? Откуда четвёртая пара взялась?
Тимур недоуменно пожал плечами.
- Так каптёр свои сапоги снял и в один ряд поставил, а сам в тапках мыться пошёл.
Ринат звонко хлопнул себя по ляжкам и рассмеялся на всю каптёрку.
- Ни фига себе, Старый! Твои молодые уже дают духам свои сапоги чистить и сами же в челюсть получают. Что в вашей роте творится, сержанты? Нет у вас дедов! Одни молодые ротой управляют!
Все в каптёрке сразу замолчали. Тимур увидел, что слова Рината по-настоящему задели сержантов роты. Все трое стояли понурые и злые. Ринат тоже заметил, что немного перегнул.
- Ладно, кореша! Проехали! Сами у себя в роте разберётесь. Давай сейчас прикинем, что с салабоном делать? - и повернулся к Тимуру, - понимаешь, ты ударил и сломал челюсть ефрейтору, то есть - старшему по званию. А это даже - не залёт. Это - дисбат! Попал ты по-крупному, Тимур!
- Так он ещё присяги не принял, - перебил замкомвзвода, - в дисбат никак не попадёт.
- Тогда - уголовное дело! И что ещё будет хуже, хрен его знает, - ответил задумчиво Ринат.
Тимур устало присел на тюк с бельём, слушал старших и ничего не понимал, мысли вихрем крутились в голове: «Как так! Каптёр же первый начал бить его сапогом его по лицу. И не мог я знать, что этому Станиславу уже ломали челюсть на гражданке. Правильно говорил тренер: «Берегите честь и челюсть смолоду». Вот, блин, попал!»
Но боксёр хорошо знал, что стоит всего один раз сломать человеку челюсть, как потом будет очень легко повторить у него этот перелом. Тимур нутром чувствовал, что только Ринат с Олегом могут ему реально помочь, и с надеждой смотрел на обоих.
Но, все молчали и только с тоской в глазах рассматривали молодого солдата. Каждый примеривал себя к дальнейшей судьбе Тимура. Тут Ринат соскочил со стола, жестом поднял его и спросил:
- Слышь, боксёр, а на ринге тебе бровь не рассекали, случаем?
Тимур отрицательно покачал головой.
- Вес же лёгкий. Удары слабей. И бровь не рассекали ни разу, и нос с челюстью не ломали. Обошлось!
Ринат улыбнулся и обвёл всех взглядом.
- И это хорошо! Они оба подрались в каптёрке. А первый ударил ваш каптёр. Вот так!
И Ринат вдруг резко правой сбоку заехал Тимуру прямо в глаз! В глазах вспыхнуло, Тимур качнулся, но устоял. Голова тут же загудела, левый глаз стал видеть только лампочку на потолке. Тимур опять уселся на тюки и замотал головой, ничего не понимая. Тут замковзвода задумчиво произнёс:
- Так, Ринат, пока усёкаю твою мысль. А дальше-то что, челюсть сломана у каптёра, а не у салабона?
- А призывник никого не бил, - сказал Ринат, - он только отталкивался и пытался убежать от вконец озверевшего каптёра, который уже пинал его ногами!
Тут все, даже и Тимур, заулыбались. Вконец озверевшим Стасика никто из присутствующих даже представить себе не мог. А вот образ лежащего в санчасти с перебинтованной головой каптёра почему-то легко представлялся всем. Николай только покачал головой.
- А со сломанной челюстью, что будем делать?
Ринат успокоил:
- Не ссыте кипятком, коллеги деды! Объясняю на раз: салабон отчаянно пытается выбраться из каптёрки и сильно толкает каптёра в грудь. Каптёр падает и ударяется головой, а конкретно - челюстью об этот красивый металлический шкафчик, - и махнул рукой в сторону сейфа. Картина маслом! Челюсть у него была уже сломана на гражданке. Много не надо. Все поняли?
И повернулся к Тимуру.
- Слушай внимательно: никаких сержантских сапог не было, ты поссорился с каптёром, он тебя ударил в глаз первым и начал пинать. А ты просто хотел убежать из каптёрки. Никаких ударов с твоей стороны. Только толкнул и ушёл. Всё усекаешь, боец?
Тимур кивнул. Ринат перевёл взгляд на сержантов.
- А каптёр, братаны, это ваша проблема! Базарьте с ним сами. Но если он, чмошник, нашего боксёра заложит? - спортсмен недобро ухмыльнулся, - думаю, не надо вам говорить, что мы с ним будем делать примерно раз в неделю.
- Я сам с ним погутарю.
Николай встал из-за стола и подошёл к Ринату.
- Мой земляк - мой косяк! Никуда он, нахрен, не денется. Так всё и будет. Я сказал!
- Лады, Микола! Слышь, Старый, я заберу у тебя на часок духа? Сам обратно приведу. Надо ещё раз проинструктировать на завтра. Про жисть нашу, армейскую, расскажу. Да и просто послушаем его за гражданку и новости боксёрские.
Замкомвзвода только кивнул. Уже выходя из каптёрки, Тимур вдруг сказал:
- Дуже дякую, добра людына.
У Хохла вытянулось лицо.
- Звидкиля знаеш мою ридну мову?
Тимур улыбнулся и ответил:
- В наших посёлках много украинцев живут. Ещё перед войной по комсомольским путёвкам приехали из Донбасса уральские шахты поднимать. Вот и остались, уже дети выросли. У отца соседи по гаражу – одни хохлы! А у меня друг детства – Лёнька Понамарчук. А сосед по лестничной площадке – Микола Матвиенко. Вот так и живём!
Николай только развёл руками.
- Значит, ты мой Зёма с Урала будешь!
Все рассмеялись! Втроём со спортсменами Тимур поднялся на последний этаж в спортзал. Это был переоборудованный высокий чердак. Висели боксёрские мешки и груши, пахло кожей и потом. Тимур перешагнул порог, остановился и вздохнул такой знакомый запах! И вдруг у него защипало в глазах, особенно в левом, который уже начал заплывать. Сзади в спину подтолкнул Олег.
- Проходи, не стесняйся.
- Давай-давай, боксёр! - добавил, улыбаясь, Ринат, - родной запах почуял? Сдаётся мне, что ты, Тимур, ещё пару лет в спортзал точно не зайдёшь.
Они прошли в дальний угол, и зашли в небольшую комнату, где тоже стояли стол, стулья и небольшой металлический сейф. Но здесь по стенам висели боксёрские перчатки, лапы, скакалки и спортивная форма. Олег, усмехаясь, сказал:
- А вот это - наша каптёрка! Присаживайся, сейчас чай организуем.
И так же, как в роте достал из-под стола электрический чайник, а из сейфа - кружки, ложки, чай в пачке и сахар. Олег на правах хозяина сам пошёл за водой, а Ринат снова уселся прямо на стол.
- Вот сейчас, Тимур, ты нас очень внимательно послушай. А потом чаи погоняем, и ты расскажешь нам все новости из боксёрского мира на гражданке.
Олег принёс чайник, подключил и сел за стол. Ринат продолжил:
- Смотри Тимур, после вечерней проверки ты поругался с каптёром. Кстати, а как ты с ним поссорился?
- Так он ходил и всех молодых в строю пинал по ногам сзади.
- Вот чмошник! - воскликнул Олег, - только и может сзади салабонов пинать!
- Подожди, Черпак - Ринат опять поднял руку, - об этом чмыре отдельный базар будет, без Тимура. Так, дальше: каптёр тебя пинает по ногам, ты ему вежливо, запомни, Тимур - вежливо, делаешь замечание. Он тебя хватает и затаскивает в каптёрку, где тут же без слов бьёт тебя в глаз. Кстати, покажи глаз.
Ринат спрыгнул со стола, подвёл Тимура ближе к настольной лампе и оценил свою работу.
- Так, хорошо. В глаза смотреть, салабон! Очень хорошо, завтра классный синяк будет. Голова не болит?
Тимур вздохнул и посмотрел на боксёра.
- Нет. Плохо вижу только. Не впервой фингалы получать.
- И то верно, Тимур! - Ринат поднял палец. - Всё для дела, всё для тебя стараемся. Ещё отблагодаришь потом, на гражданке. Дальше пошли: после удара каптёр тебя несколько раз пинает по корпусу. Тебе удаётся встать, ты толкаешь, запомни, Тимур - только толкаешь каптёра в грудь, он падает в сторону сейфа, а ты убегаешь. Всё! Завтра утром тебя сначала ротный будет спрашивать, пару раз скажи, что ничего не было, ничего не знаешь про каптёра. А потом офицер на тебя насядет. Не бойся, этот бить не будет! Может только за шкварник схватить и потрясти немного. Может спиной к стене приложить. Это он любит! Вот тогда и расколись и объясни ротному, как мы договорились. А потом всё повторишь замполиту. А с Батей мы сами поговорим. Всё усёк, боец Тимурка?
Тимур слушал внимательно и спросил:
- А зачем мудрить так - вначале молчать, а потом колоться? А кто такой Батя?
Олег уже разливал чай по кружкам.
- Батя - это майор Литвиненко, который тебя привёз. А мудрить, как ты сказал, надо! Пусть ротный думает, что сам тебя расколол. Правдивей будет!
- Нормально продумано. - Тимур улыбнулся, - что, товарищи боксёры, уже приходилось самим отмазываться?
- Было дело, потом расскажем. - Ринат опять махнул рукой, - Теперь службу просекай: в нашей армии 4 периода службы по 6 месяцев. Первый период в нашей части включает духов и салабонов. Салабон - это ты, Тимур. Все салабоны сейчас находятся в карантине в отдельном взводе вашей роты - это наподобие отстойника для обкатки новобранцев. Там за полтора месяца они проходят курс молодого бойца: учат уставы, осваивают строевой шаг, пробегут кросс и стрельнут по три выстрела из автомата Калашникова. В конце этого курса принимается Присяга, и салабоны становятся духами. Тимур, эта самая бесправная категория в армии, на которой лежит вся грязная работа по службе. Духи заправляют дедам кровати, подшивают ХБ или ПШ и чистят их сапоги. Но только старослужащим! За духами смотрят молодые, которые уже отслужили полгода. Некоторые из них становятся ефрейторами и младшими сержантами. Молодые напрямую воспитывают духов и обучают их службе. После года службы - ты уже черпак! Черпаки живут почти без напрягов и только следят за молодыми. Последние полгода службы - деды. Это самая полновластная структура! Если дедам что-нибудь не нравится в поведении духов, они сами об них редко когда руки марают. Деды вставляют черпакам, а те уже через молодых разбираются с духами. Иначе говоря, военнослужащий имеет тем больше прав и тем меньше обязанностей, чем больше он служит. Как говорится: "Полгода — бегом, полгода — пешком, полгода — сидя, полгода — лежа".
Ринат уже ходил по каптёрке.
- Твой случай, Тимур, - исключение из общих правил, - ты не только оказался борзым салабоном, но и принёс в роту ЧП! С завтрашнего дня плохо будет всем: перечисленным солдатам, сержантам и даже офицерам роты. Поэтому деды решили разобраться с тобой сами. Главное сейчас, Тимур, под уголовное дело не попасть! ЧП в батальоне никому не нужно. И если всё пройдёт, как мы договорились, считай, что тебе очень повезло в жизни. Дело замнут, а тебя, скорей всего, отправят служить дальше в другую часть.
Олег уже разлил чай по кружкам и вдруг сказал, улыбаясь:
- Остывает. Ну, вот надо же, блин! Я, черпак, - и чай салабону наливаю. Кто мог подумать!
Ринат тоже рассмеялся.
- Смотри, Тимур, потом в войсках не хвастайся тем, что только для тебя дед с черпаком стол накрывали. Никто не поймёт! Всё понял про службу?
Тимур кивнул, глотнул крепкого чая и спросил старослужащих:
- А кто такой ЧМО? И что означает «чмырить»?
- Как бы тебе, прослужившему всего один день, популярно объяснить-то? - Ринат задумчиво застыл с кружкой в руке, - ЧМО - это Человек Морально Опущенный.
- Как на зоне что ли?
- Это - крайняк! «Чмошник» он же «Чухан», он же - «Чмырь», он же - «Чушок» - это небритый, немытый солдат в грязной форме, постоянно вкалывающий за других. Всегда готовый питаться объедками и вечно в нарядах. Чмошник после первого же тычка валится на пол и плачет! Вот все говорят, что в армии чмошники в основном получаются из москвичей или интеллигентов. Вот сидит за столом простой паренёк Олежка родом из города-героя Москва. Тимур, ты можешь про него сказать, что он ЧМО?
Тимур внимательно взглянул на живой пример градации солдат в Советской армии. Москвич Олег только задумчиво смотрел на свои кулаки на столе размером с электрический чайник. Тимур тут же молча отрицательно закивал головой.
- Продолжаем дальше наши сравнения! - Ринат вновь заходил по комнате. - Твой заместитель командира взвода старший сержант Николай Шевченко до армии на Украине окончил сельскохозяйственный институт. А я вот у себя закончил педагогический. Да, Тимур, нам уже за 20 лет! И мы служим только полтора года. Так получилось! Мы с ним друзья и вроде как местная интеллиххенция, понимаешь. А тебя мы на понт брали. И ты – молоток! Вот и ответь нам, правильный боец Тимурка, - мы с ним похожи на чушков или чмырей?
- Совсем не похожи! - бодро сказал Тимур и подумал:
«Так вот откуда привычка руку поднимать и лекцию читать. Наверное, Ринат после армии тренером или учителем физкультуры будет».
- И это правильно, солдат! В каждом человеке должен быть стержень. Каждый солдат должен уважать сам себя. И не важно, откуда ты родом: из Москвы, с Украины, с Казахстана или с других мест. Если есть у тебя стержень, значит, ты «бурый» или «пофигист». Если нет стержня - ты «чмо». Если просто половинка на половинку - ты «середнячок».
Ринат промочил горло чаем и продолжил:
- Теперь на твоём примере: был бы ты сегодня простой салабон, не боксёр, вышел бы из каптёрки, размазывая ваксу и слёзы на лице - первый маленький шажок быть чмырём. Побежал бы жаловаться старшим по званию или офицерам - большой шаг буквально через день оказаться чуханом. Видишь, Тимур, как легко зачмыреть в армии?
- Закладывать - западло! - на всякий случай повторил Тимур.
- Верной дорогой идёшь, товарищ! Но, это не означает, что ты в дальнейшей службе должен ломать челюсти направо и налево. Бить - в самом крайнем случае! Особенно - старшего по сроку службы. Старший всегда прав! В нашем случае каптёр оказался совсем не прав, приписав себе привилегии дедов. А со своим периодом - только ответ ударом на удар, у тебя это хорошо получается. Слабых не обижать, унизить чмырей без тебя всегда найдутся охотники. Поверь на слово! Хотя бы этим себя не унижай. Всё понял?
Тимур кивнул головой. Ринат допил чай.
- Дальше поехали! Тимур, всегда следи за своей формой. Форма должна быть всегда чистой и выглаженной, где бы - ты не был. На грязных работах дают подменку. В армии всегда встречают по одёжке. А уж провожают по такой одёжке! Ладно, это тебе ещё рано знать. Солдат, меньше спи и меньше ешь; но форму свою постирай, высуши и погладь. Усёк, боец? Дальше: не ищи лёгкой службы, но если есть возможность сачкануть – вальтуй! Никогда не ешь в одиночку или «спрятавшись под одеялом». Делись со всеми! Не ешь из грязной посуды. Научись искусству быстрого поглощения пищи! Офицерам особо не доверяй, у них в армии свои задачи. Постарайся быстро запомнить должности и фамилии своих сержантов и офицеров. Присмотрись к их характерам, все мы люди разные! Никогда с ними не спорь! Вот такая, Тимур, вкратце наша армейская « се ля ви».
Тимур вздохнул. Он уже начал уставать от этой лекции. Но, в первый же день столкнувшись с суровой реальностью армейской жизни, молодой солдат Кагиров хорошо понимал, что от усвоения этих азов службы зависит вся его дальнейшая жизнь в армии. Они втроём ещё посидели в каптёрке, теперь пришла пора Тимуру рассказывать…….."
( окончание следует)

DBS · Сообщение **DBS** » Чт сен 10, 2009 19:44

Афтар пеши исчо!!! :D

Камрад

DBS писал(а):Афтар пеши исчо!!! :D

Окончание.
Они втроём ещё посидели в каптёрке, теперь пришла пора Тимуру рассказывать. Боксёр поделился всеми новостями, которые знал сам и которые успел прочитать в спортивных газетах и журналах. Рассказал Ринату и Олегу свою историю о последних соревнованиях на всесоюзном турнире по боксу в Самарканде, где они вчетвером с Урала подрались на рынке с местными продавцами. В Самарканде одновременно проходил этот турнир по боксу имени местного лётчика, Дважды Героя Советского Союза (фамилию Тимур уже подзабыл!), и были выступления приезжего цирка. Боксёры, одетые в синие спортивные костюмы и старые красные боксёрки (высший шик в наших посёлках!), пошли на рынок за дынями только после вечерней тренировки. Вечером жара немного спала. Но, всё равно в этом старом городе было душно и пыльно. Торговля уже закрывалась, часть лотков пустовали, а молодые торговцы стояли группами по 3-5 человек. Из одной группы раздался смех, на боксёров стали показывать пальцами и обзывать клоунами. Тут Тимур встряхнулся, дотронулся до подбитого глаза и уже возбуждённо продолжил рассказ.
- Ринат, Олег, я первый раз в жизни видел обдолбанных парней! Не пьяных, а обкуренных. Ладно бы просто смеялись и обзывали. Хрен с ними! Парни стали материться по-русски. А один из них, самый толстый, сказал, показывая на нас пальцем: «Пидарасы»! Ну, кто из нормальных пацанов это выдержит?
Олег с Ринатом слушали внимательно и только покачали головой. Тимур ещё больше воодушевился.
- Были два международника - Витя Вершков и Петя Галкин (кстати, чемпион Союза!), Мастер спорта Серёга Рыжиков и я, самый лёгкий. Драки не хотели! В чужом городе, да ещё при такой жаре! Просто Виктор (тяж!) очень аккуратно ответил тому здоровяку на оскорбление. Узбек как стоял, так и медленно присел на жопу с удивлёнными глазами.
Боксёры с пониманием заулыбались. Ринат добавил:
- Вершок - классный боксёр, на сборах пересекались.
Тимур продолжил:
- Местные начали нас окружать, а из-под прилавков вдруг стала выскакивать подмога. Торговцы там уже спать ложились. Ну и понеслась карусель! Старшие втроём по кругу встали, а я по центру, чтобы со спины не прыгнули. Успели ещё где-то пятерых отщёлкать, как местные мусора прикатили. Торговцы о чём-то погалдели с ними, нас в «луноход» - и в отдел. Но тренера быстро приехали! И наши, и организаторы турнира. Та ещё мафия, блин! В итоге договорились, что никого дела не будет. И - никто из наших не попадает в финал.
- Вот суки! - Ринат опять вскочил и начал ходить по комнате, - я сам не русский. Чистокровный казах. Но как я не люблю этих узбеков. Мафия!
Тимур хотел спросить у Рината про «вечную дружбу народов», но передумал. Итак, было много вопросов и ответов за один вечер, да и со сном становилось всё трудней бороться. Ринат посмотрел на него, всё понял и отвёл его в расположение роты, а сам зашёл в каптёрку к сержантам. Тимур уснул в этот раз мгновенно.
Утром прозвучала команда «Рота - подьём!» Вся молодёжь вскочили с кроватей и начали быстро одеваться и строиться. Затем прозвучала команда – «Отбой»! Все опять улеглись. И так повторилось несколько раз.
У Тимура глаз совсем затёк, а тело ныло после вчерашних ударов. Ещё Тимур обратил внимание, что все молодые солдаты взвода его сторонятся, а вчерашние приятели легкоатлеты даже стараются не смотреть в его сторону.
«Ну и фиг с вами!» - подумал Тимур, умываясь спокойно один за раковиной. Так же как рядом умывался младший сержант Смирнов. В остальных местах для умывания толпились и толкались по двое и по трое остальные солдаты взвода, стараясь успеть привести себя в порядок до завтрака.
После завтрака всё произошло так, как сказал Ринат. Тимур видел, как по расположению роты быстро прошли два офицера. Потом раздалась команда дневального: «Все сержанты к командиру роты!»
Через полчаса дневальный прокричал: «Рядовой Кагиров – к командиру роты!». Тимур быстро подошёл к большому зеркалу в коридоре, как мог, поправил форму и постучал в дверь с надписью «Командир роты капитан Нелюбов». Немного подождал, зашёл в комнату и спросил:
- Можно, товарищ капитан?
В комнате были только два офицера: один постарше с четырьмя звёздочками на погонах и с залысиной сидел за столом, второй высокий и молодой стоял у окна. Молодой, тут же сказал:
- Можно – Машку за ляжку. А в армии – разрешите!
Капитан только махнул рукой, приглашая пройти в кабинет. Затем вышел из- за стола и оказался ростом чуть выше Тимура, но шире его практически в два раза и с мощной шеей.
«Штангист или борец?» - успел подумать Тимур.
Ротный внимательно разглядел синяк под глазом у Тимура и попросил молодого офицера:
- Товарищ лейтенант, оставьте, пожалуйста, нас вдвоём с солдатом. Мы с ним сами по душам поговорим. И Кагиров мне расскажет всё - что сегодня ночью в моей роте произошло. Ведь так, призывник?
- Я сегодня ночью с кровати упал. Прямо на табурет, – с готовностью ответил Тимур, – ушибся немного, ничего страшного, всё пройдёт!
- Одно и тоже! Как дети малые! – выходя из кабинета, произнёс лейтенант.
Тимур с ротным остались в кабинете вдвоём. Офицер подошёл вплотную и резко выкрикнул:
- Вот и я говорю – детсад! Откуда синяк под глазом, солдат? Кто тебя бил этой ночью?
Тимур хотел сделать шаг назад, но капитан схватил его за шиворот, притянул к себе и одной правой приподнял над полом. Тимур смог только вдохнуть, дыханье опять перехватило. Тимур сильно закашлял! Ротный поставил его на пол.
- Так, солдат. Снимай быстро гимнастёрку и майку!
«И что их всех постоянно меня раздевать тянет» - думал Тимур, аккуратно складывая на стул форму. Вся грудь и, особенно правый бок, были в синяках.
- Упал, значит? С кровати прямо на табурет, говоришь?- Ротный посмотрел в глаза Тимуру, – а вот каптёр со сломанной челюстью сейчас в санчасти лежит! Что скажешь?
И Тимур, следуя чётким инструкциям спортсменов, выдал капитану свою версию событий, случившихся этой ночью. Ротный задумался.
- Ладно, слагаешь, призывник! Сейчас с каптёром поговорю, а ты - никуда из расположения роты. Сержантам и дежурному я скажу. Точно ничего не болит? Может, со мной в санчасть сходишь? Пусть фельдшер проверит.
Тимур отрицательно закивал головой и оделся. Они вместе вышли из кабинета. Ротный подвёл его уже к новому дежурному.
- Васильев, этого призывника никуда из расположения не выпускать! Никаких занятий ему на сегодня. Сержантам скажи – мой приказ!
Капитан ушёл. Тимур остался стоять рядом с новым дежурным, который сказал вдруг:
- Солдат, быстро, за мной шагом марш в бытовку.
И пошёл, не оборачиваясь в направлении каптёрки. Тимур знал, что рядом с каптёркой находится бытовка, где стояли столы для глажки формы и табуреты.
«Опять, что – ли бить будут?» - с тоской подумал Тимур – « Вроде, не должны. Ринат говорил, что больше точно никто не дёрнется. Хотя, кто его знает, вроде эти младшие сержанты одного призыва с каптёром»
Тимур отстал от сержанта на пару шагом и с опаской зашёл вслед за ним в бытовку. В помещении больше никого не было. Сержант обернулся и ……. протянул руку.
- Не бойся, солдат! Дай краба. Тебя как зовут?
Ничего не понимающий Тимур представился и пожал протянутую ладонь.
- Спасибо тебе, Тимур, от молодых сержантов за челюсть каптёра. Классно ты его! Чмошник он конкретный! Он вместе с нами полгода назад призывался, каптёром стал только благодаря земляку своему Петренко. И думал - круче всех нас!
- Так, это! Каптёр сам об сейф ударился головой, – присаживаясь на табурет, сказал Тимур и, немного подумав, добавил, – а челюсть ему ещё на гражданке ломали.
- Не бзди, боец! Мы всё знаем! Никто тебя закладывать не собирается. Мы ему сами хотели «тёмную» сделать после дембеля его земляка – замкомвзвода. Да ты вот опередил нас! Думаю, выкинут его с каптёрки, а может - с батальона куда подальше зашлют.
Дежурный тоже присел рядом.
-Меня зовут Саня Васильев. Тимур, слушай сюда, - не вздумай дёргать сейчас из части. Мы знаем, что ты местный пацан, недалеко живёшь. Ещё хуже сам себе сделаешь.
- Даже в мыслях не было! – Удивился Тимур, – да, куда я побегу? Домой? Отец меня сам прибьёт, нафиг! Да весь посёлок смеяться будет! Всю жизнь потом от позора такого не отмоешься.
- Вот это правильно! Может чего надо сейчас? Спрашивай.
Тимур показал на свою форму.
- Мне бы утюг, форму погладить. А то выгляжу как Чмо!
Васильев посмотрел на Тимура.
- Для салабона нормально выглядишь. Но, погладить ХэБэшку не мешает. Да и погоны заново надо перешить. Криво сидят! Перешей вначале, потом погладишь куртку и штаны. Давай покажу.
Сержант, уже подробней, рассказал, как пришивать погоны относительно шва на рукаве куртки. Затем объяснил, как удобней и быстрей выгладить форму. И в самом конце этого урока показал на своём примере как надо начищать сапоги, чтобы они «блестели, как у кота яйца!» Тимур только закончил начищать свои сапоги, оделся в выглаженную форму, как его опять вызвали к командиру роты.
Ротный с удивлением посмотрел на изменившуюся форму молодого солдата. Одобряюще кивнул головой, дал чистый лист бумаги и сказал:
- Давай, призывник, садись за стол и пиши всё - как было. Уточняю – как ты мне рассказывал. Может быть, ты и не особо виноват в случившимся. Но, солдат, совсем невиноватых в нашей армии просто не может быть. Усекаешь?
Тимур вздохнул и вспомнил, как совсем недавно, на гражданке, уже приходилось описывать свои действия. Написал всё быстро, чётко следуя инструкции Рината. И опять всё объяснение вошло на одну страницу. Капитан взял исписанный лист, внимательно прочитал. Затем сравнил с другим объяснением, лежащим на столе, и даже улыбнулся.
- Ладно, Кагиров! Я даже знать не хочу, что этой ночью на самом деле произошло в каптёрке. Но, вы с каптёром очень уж складно всё поёте. Остальные тоже! Сейчас идём к замполиту батальона, и если ты опять всё повторишь майору, так же как здесь написал, считай, что тебе очень повезло в жизни. Усекаешь, солдат?
Тимур кивнул, и они вышли из расположения роты. Штаб батальона находился в отдельном здании. Ротный зашёл первый в кабинет и доложил:
- Товарищ майор, командир 3 роты капитан Нелюбов с призывником Кагировым по Вашему приказанию прибыл!
Тимур стоял за широкой спиной капитана и не знал, что ему говорить. Но, на всякий случай встал по стойке «Смирно», как показывали ещё вчера на плацу. Замполит поднялся, поздоровался за руку с ротным и сказал:
- Ну, показывай своего «героя сегодняшней ночи». Весь батальон с утра гудит! Призывник челюсть каптёру сломал! Объяснения у всех взял?
Нелюбов кивнул и положил на стол пачку листов.
« Нифига себе! – успел подумать Тимур – когда он успел»
Майор посмотрел на Тимура и, надев очки, стал внимательно читать объяснения. Ротный с Тимуром застыли молча. Минут через 15 замполит поднял глаза от исписанных листов и сказал:
- Подрались, значит! И первым молодого солдата ударил каптёр. А потом сам ударился головой об сейф? Я так и предполагал!
Затем ласково посмотрел на Тимура.
- Надеюсь, Вы понимаете, что командование батальона не может оставить эту обоюдную драку без наказания?
Тимур, конечно, всё понимал и молча кивнул головой.
- Вот и хорошо! – протянул майор, и обратился к ротному:
- Мы уже всё обсудили с комбатом и начальником штаба. Есть решение отправить обоих солдат, хулиганов, дослуживать в учебную дивизию, в Елань. Но, конечно, в разные части: ефрейтора Нетребко – в танковый учебный полк, а призывника Кагирова – в мотострелковый.
Тимур тут же представил себя бегущим по полю с автоматом и в каске на голове, а каптёра сидящим на броне движущегося танка. И остался недовольным таким несправедливым армейским распределением. Но он уже знал, что «обязан стойко переносить тяготы и лишения воинской службы» и, конечно же, промолчал.
Вечером, после ужина в роту спустились Ринат с Олегом, прошли в каптёрку. Затем дневальный вызвал Тимура к сержантам. В каптёрке собралась та же компания. Тимур поздоровался со всеми, рассказал все события сегодняшнего дня и добавил:
- Нас обоих с каптёром переводят служить в какую то учебную часть. Меня уже завтра утром, сегодня ещё форму выдали и сухпай на сутки. Вот только название учебки забыл. Что - то с елью связано?
- ЕЛАНЬ! – тут же ответил замкомвзвода, - сам не был. Но, говорят - гиблые места. И курсантов там дрючат по полной программе!
- Да и ладно! – Ринат хлопнул по плечу Тимура, - это лучше чем дисбат или зона. Не пропадёшь! Пацанчик ты правильный, так же и держись до дембеля.
Тимур попрощался со всеми и пошёл впервые в жизни укладывать свой армейский вещевой мешок. Уже на следующий вечер он был в четвёртой учебной роте мотострелкового полка Еланской учебной дивизии.
Вот так и закончилась спортивная карьера молодого солдата. Эти два удара в челюсть каптёра полностью изменят судьбу человека. После окончания учебной части, рядового Кагирова направят для прохождения дальнейшей службы в Группу Советских войск в Германии. Где Тимур останется на сверхсрочную службу и никогда ни о чём жалеть не будет.

P.S. "Российская школа бокса всегда считалась одной из лучших в мире. А в Росии, наверное, одной из самых авторитетных школ по праву считается челябинская. А дальше начинается что то непонятное.Получается, что самый богатый урожай чемпионов дают всё таки не города гиганты Челябинск и Магнитогорск, а многочисленные шахтёрские посёлки, облепившие город Копейск. Именно эти населённые пункты негласно соревнуются между собой, чей представитель на этот раз поднимется выше всех в мировом боксёрском первенстве. Есть что то такое, что придаёт копейским мальчишкам из этих богом забытых мест необычайную силу духа, выдержки и упорство."
Цитата из статьи "Ясная голова и крепкие кулаки" газеты "Вечерний Челябинск" от 10.07.2009 года про чемпиона мира среди профессионалов WBC в молодёжной весовой категории Антона Новикова из шахтёрского посёлка Бажова. 8)

Камрад, мне понравилось! Супер написано!!! :)

DBS · Сообщение **DBS** » Пт сен 11, 2009 19:13

Камрад

Спасибо! Позднее закину дальнейшие приключения Тимура в учебке Елань (Свердловская область).

Камрад

Вначале немного за гражданку, а уж потом за учебку будет. :)

"Призыв"
Тимур ехал рейсовым автобусом из военкомата и разглядывал знакомый весенний пейзаж за окном – у подножий местных “гор” состоящих из терриконов действующих и заброшенных шахт, на полосках вспаханной земли везде копошился народ – пришла пора сажать картофель. Отгремели майские праздники, май перевалил на вторую половину, земля начала прогреваться и наступила пора задумываться о хлебе насущном. Картофель в шахтёрских семьях всегда входил в меню – и на первое, и на второе; а запасы из урожая местных садов и огородов кормили потом весь год.
Старый автобус тяжело переваливался по вечно разбитой дороге, делая остановки у каждого шахтёрского посёлка. Весь городок состоял из этих небольших поселений разбросанных по всей округе по прихоти матери-природы. Там, где ближе к поверхности земли поднимались пласты каменного угля, строились шахты, появлялись первые бараки, которые и были потом первым местом жительства для многих семей шахтопроходчиков. Шахта вгрызалась в землю отбойными молотками и зарядами аммонита, затем шли первые тонны угля Родине и посёлки росли: строились новые кирпичные дома, школы и магазины. Около каждой шахты был свой посёлок, по виду которого можно было тут же определить – шахта была ещё рабочей или уже полностью выработала свои подземные природные ресурсы. Около закрытых и затопленных шахт жизнь постепенно угасала: сначала закрывались школы, затем магазины, местная молодёжь уезжала ближе к новым рабочим местам, а старики так и доживали свой отпущенный им век. Посёлок постепенно вымирал вслед за своей шахтой.
В самом отдалённом от центра посёлке и жил Тимур. Шахта была новой, под номером 45, перспективной, с большим запасом угля, и на вышке которой постоянно горела Звезда Ударника Коммунистического Труда. Поэтому посёлок постепенно рос, гордо носил имя «имени 30-летия ВЛКСМ» и уже имел две школы, баню, поликлинику и даже небольшую больницу, а прямо в центре стоял памятник Владимиру Маяковскому (почему выбрали для памятника именно этого поэта – не знал никто), а напротив каменного поэта возвышался над ближайшими домами одноимённый Дворец Культуры. Ещё из достопримечательностей нашего посёлка были расположенные рядом две зоны: одна строгого режима, вторая – не очень; сидельцы которых периодически пополняли местное население и трудовой коллектив шахты. Шахте всегда были нужны горняки! Там в основной своей массе и трудилось население посёлка, включая и родителей Тимура: отец трудился подземным электрогазосварщиком самого высшего 5 разряда, мама работала машинисткой подьёма.
Так и рос Тимурка, ещё пацанёнком спорил со своими сверстниками о татуировках на местном пляже единственного в округе озера, играл в своей дворовой команде летом в футбол, а зимой гонял мяч и шайбу в хоккейной коробке. Чуть повзрослев, Тимур хорошо знал границы своего района в посёлке, не пускал чужаков в свой двор и сам старался по одному на соседние территории не соваться. Среди пацанов иногда проходили локальные войны, обычно без особой злобы, до первой крови. Дрались между районами по - честному, только на кулаках. Иногда происходили драки с пацанами соседних посёлков, вот тут уже было не до этикетов, могли и кастетом вдарить или штакетником. Все пацаны владели матерным и блатным словом, и за этим в карман не лезли. С ранних лет усвоили, что закладывать своих – это всегда и при любых обстоятельствах - «западло», воровать у своих – «крысятничество». Также от старших знали, что быть ментом – тоже «западло!». Но – все, и стар и млад, боялись и уважали районного участкового седого капитана Владимира Викторовича, которого и жители, и блатные называли не иначе, как – «Виктырыч». Участковый работал в посёлке с момента открытия шахты, знал свой район «как свои пять», всегда ходил только в форме, без оружия и с планшеткой через плечо. Слово «планшетка» местные пацаны усвоили с самого детства, так как одной из самых реальных угроз матерей было: « Вот скажу Викторычу. Запишет он тебя в свою планшетку – будешь знать!» Попасть на запись в эту самую планшетку никто не хотел, хотя никто и не знал – что может последовать за этим.
В 6 классе Тимур твёрдо решил повзрослеть, для чего начал отращивать свою причёску «полубокс», затем попросил старшую двоюродную сестру вшить снизу клинья в школьные брюки, а следующей целью стало умение курить. Это было просто здорово, рискованно и красиво – прятаться на переменах за школой, по-взрослому держать папиросу двумя пальцами и небрежно пускать дым при разговоре с пацанами. Да и девочки в классе совсем по-другому смотрели на уже курящих мальчиков. Для скорого возмужания это умение было просто необходимо. Для этой цели Тимур выбрал самого опытного в этом деле только перешедшего к ним в класс второгодника Ваню Маркина , у которого уже была кличка – Мара, что в совокупности делало его самым авторитетным среди всех шестиклассников школы. Тимур подошёл к нему и прямо предложил:
- Мара, мне надо научиться курить, покажи.
Иван даже не удивился, видимо Тимур был не первый, кто подошёл к нему с этим предложением. Мара был выше ростом и гораздо крупнее, он просто отодвинул Тимура в сторону и коротко сказал:
- Отвали!
Тимур был готов к такому повороту, догнал одноклассника и предложил ему сделку – Мара научит его курить, а Тимур сделает за него в этот день всё домашнее задание. Второгодник глубоко задумался, прикинул и сказал:
- Папиросы и спички сам принесёшь.
- Мара, откуда? Кто мне продаст!
- У отца стырь.
- Он не курит!
Ваня опять тяжело задумался, упускать такую выгодную сделку ему явно не хотелось.
- Ладно, деньги есть? Давай двадцатчик, сам куплю.
Тимур с радостью протянул ему два «дикона», которые только что выиграл в «стенку». Договорились провести это поучительное занятие завтра после уроков за школой. На следующий день у Тимура ничего не получалось: поначалу гасли спички на ветру, потом папироса никак не хотела загораться. Концы завязанного пионерского галстука от сильного ветра постоянно мешали рукам. В этом деле Мара уже был опытным педагогом, он терпеливо объяснил, как надо держать руку с горящей спичкой, стоя спиной к ветру. И на своём личном примере закурил несколько папирос из пачки Тимура и тут же, загасив, спрятал «бычки» обратно. Тимур несколько раз неудачно повторил попытки. Мара не выдержал и сказал:
- Да сними ты этот галстук, в карман засунь, сожгёшь ещё на фиг. Меня вон из пионеров исключили и – ничего.
- Нет, Мара, снимать не буду. Я же в форме. А галстук – это как знамя! У меня два деда на войне погибли! А ты – «в карман».
На этот довод Ивану сказать было уже нечего. Когда Тимур после нескольких попыток всё же вздохнул в лёгкие дым, обратно уже выдохнуть не смог и тяжело закашлялся сквозь слёзы. Терпение Мары лопнуло:
- Всё! Ша! Харэ, на сегодня хватит. Если хочешь, давай вечером в подвале, пачка и спички у меня останутся. Не бзди, научим! Держи мои задания, вечером и принесёшь.
Но вечерние занятия были сорваны отцом Тимура, который в этот день работал в ночную смену и был дома. В квартире он тут же учуял запах курева от Тимура, за время перемены опыта форма тоже пропахла табачным дымом. Отец только вздохнул и сказал:
- Вечером на шахту пойду пешком, вместе выйдем. Возьми с собой спортивную форму и кеды. И найди мою спортивную сумку.
Тимур ничего не понял, но, очень обрадовался, что так легко отделался. В кладовке за старыми вещами он отыскал чёрную спортивную сумку наподобие рюкзака. Отец в молодости увлекался акробатикой и до сих пор мог запросто сделать на пляже «стойку» на руках или закрутить «колесо» на турнике. Вечером по дороге на шахту они зашли в ДК, поднялись на второй этаж и зашли в зал, на двери которого была надпись: «Танцевальный Класс». Тимур тут же подумал, что сбежит отсюда при первой же возможности. Ещё бы, если кто в школе или во дворе узнает, что он стал ходить в этот танцевальный класс – станет посмешищем для всех! Но, в зале были одни пацаны одного возраста лет по 10 – 12, все в трико и майках. В центре зала стоял молодой парень в синем спортивном костюме и с надписью РСФСР на спине, а все остальные бегали по кругу. Тренер подошёл к ним, поздоровался с отцом и, указав Тимуру на дверь в конце зала, сказал:
- Меня зовут Борис Степанович. Там переоденься и подключайся к остальным.
Вот так Тимур и оказался в секции бокса, которая впервые открылась в посёлке этой осенью. В секцию ходили ребята со всей округи, занимались в две смены – младшая группа и подростки. Занятия проводились через день по очереди с танцевальным кружком. Перед тренировкой выносились боксёрские мешки и груши, ставили стул, один боксёр, самый тяжёлый, садился, а самый высокий вставал на спинку и, балансируя, накидывал петлю троса на крюк в потолке. Одна стена была в зеркалах, напротив которых все учились проводить «бой с тенью». Тимур к этим занятиям привык быстро, подружился с остальными, с нетерпением ждал каждую тренировку и уже не представлял свою жизнь без спортзала. А курить он так и не научится никогда! И даже потом привёл в тот зал Ваню Маркина. На тренировках пацанов становилось всё меньше, народ по разным причинам отсевался, и к весне стали все заниматься в одной группе. Основной костяк был с разных концов посёлка, держались все особняком, в местных конфликтах старались не участвовать, но - могли всегда появиться в любом районе и правильно ответить на резонный вопрос местных: « Пацан, ты с какой улицы, и - кого здесь знаешь?»
После окончания 8 класса Тимур поступил в техникум, расположенный в областном центре в часе езды от посёлка; тренировки не бросил и к получению диплома смог выполнить разряд КМС (кандидата в мастера спорта) в наилегчайшем весе – до 48 килограммов (вес «мухи»). Тимур знал, что есть договорённость руководства ДЮСШ (детская юношеская спортивная школа) с военкоматом о том, что он будет служить в спортроте недалеко от дома. Поэтому к призыву относился спокойно, зная, что и в армии не оставит занятия боксом; и мечтал выполнить к концу службы разряд Мастера Спорта СССР ...
(окончание следует)

Камрад

... Сегодня Тимур с самого утра прошёл заключительную медицинскую комиссию, которая уже в очередной раз показала годность его молодого организма к несению строевой службы. В подтверждении этого вердикта людей самой гуманной профессии уже призывник Кагиров получил на руки под роспись повестку, предписывающую ему окончательно явиться завтра к 9.00 на сборный пункт военкомата. Путь домой из центра заканчивался, оставалась последняя остановка у небольшого посёлка около уже давно закрытой шахты под номером 44, а сам посёлок так незатейливо и назывался – Сорок Четвёртая или Заозёрная, а местные пацаны называли себя не иначе как «Рыбаки». Слава об этих Рыбачках ходила дурная, поговаривали, что могут и втроём на одного, и через раз с кастетами ходят. Автобус остановился у старого покосившегося бетонного здания, и в пустой салон на заднюю площадку запрыгнули, оживлённо переговариваясь, четверо молодых парней лет 16 – 18 . Эта встреча, хотя и «на нейтральной территории» ничего хорошего не сулила, и Тимур сразу пересел на противоположное сиденье, лицом к задней площадке. Пацаны замолчали и сразу уставились на Тимура, один из них, высокий, в спортивном костюме и кедах через зуб сплюнул на пол. Тимур знал его ещё по секции бокса. Был он на год младше Тимура, звали его Радиком, охотно откликался на кликуху Радя. Походил с год на тренировки и пропал. Обычное дело. Но, краем уха Тимур слышал, что он где-то попался на краже и даже сел по малолетке. С тех пор они не виделись. Радя бросил горсть монет в кассу и выкрутил на всех билеты. ( проехать «зайцем» тоже было - «западло»!) и быстро сел напротив Тимура.
- Здорово, Тимур! Расслабься, всё путём. С тренировки едешь?
- Здоров, коль не шутишь! С военкомата, завтра в армию.
- Нифига себе! Завтра. На два года. А я вот уже – два года!
И Радик радостно заржал на весь автобус и показал кулак с татуировкой на фаланге пальца, обозначающую, что владелец данного перстня сидел за грабёж. Тимур посмотрел внимательно и удивился:
- А слух ходил - тебя по краже взяли?
- Тимур, какая нах кража! Гоп-стоп был. По краже бы условняк дали. Ладно, давай по делу базарить. Пацаны, падайте сюда.
«Рыбаки» молча расселись вокруг Тимура, один сел рядом и стеснил его к окошку. Тимур с тоской подумал: « Начинается. Вот блин опять. И Виктырычу с отцом обещал!» И решил, если начнётся махач – первым бить Радю в челюсть. Для этого Тимур вернул задом наглеца на место, широко раздвинул ноги, подготовился и с улыбкой спросил:
- Вчетвером на одного, Радя? Неправильно это! Ты, какую зону топтал? Не «красную», случаем?
Радик мгновенно ощерился, прозвучали рисковые слова! Но, автобус, хотя и медленно, приближался к «Комсомольской», а тут уже была для него чужая территория. И Радя процедил:
- Я «Ша» сказал! Никто тебя не тронет, мы знаем, что ты не при делах. Вот и едем базарить с вашими старшими за Рассола. Тебя в ментуру вызывали?
- С утра сами пришли. Виктырыч и ещё один был, без формы, с городской.
- О чём базарили? И чё, даже в «цугундер» не закрыли?
- Радя, а ты что - прокурор, такие вопросы мне задавать?
Радик замолчал, он был один в этой делегации с реальным сроком отсидки, они ехали на « базар» со старшими в чужой посёлок, а себя Радя начал уже причислять к ворам и захерить по корню столь важную миссию в самом начале – означало поставить крест на всем деле. Зона научила соображать быстро, и он понял, что если они сейчас с Тимуром нормально всё перетрут, это будет в плюс при дальнейшей разборке. Радя сказал уже спокойно:
- Братан, я сказал - к тебе предьявы нет, но нашего корефана Сома завалили на твоём посёлке. Тимур, ты меня знаешь - я за керю на пику пойду! Мы знаем, что ты там был вначале, знаем, что махался с Сомом в парке, знаем, что потом ушел с тёлкой и - ты не при делах. Сома в ДК завалили. Тимур, мы уже дофига чё знаем, а ты завтра в сапогах будешь, где искать тебя?
Тимур внимательно смотрел на руки собеседника и видел, что молодые «рыбаки» только и ждут команды старшего на махач. Он молча оглядел всех и спокойно ответил:
- Радя, моя подруга – не тёлка.
Радик вздохнул и сказал своим:
- Пацаны, мы тут с корешом сами перебазирим, там постойте чутка. Молодёжь уныло переглянулась, соображали они гораздо медленнее вожака.
- Пусть сидят - улыбнулся Тимур – лучше в автобусе сидеть, чем в камере на нарах, правда, Радя? А мы с тобой на площадке сзади «пешком постоим» и всё сами перетрём.
Радик довольный таким исходом дела и тем, что его опять выделили в главные переговорщики, вразвалку прошёл за Тимуром.
За четыре дня до этой поездки, 9 Мая, в посёлке были традиционные народные гулянья, посвященные Дню Победы. В году были всего два таких дня, ещё был День Шахтёра, который отмечали в конце августа. Обычно ближе к вечеру местный вокально-инструментальный ансамбль «Горняк», устанавливал свою аппаратуру на балконе ДК и, уже подгулявший, народ до позднего вечера танцевал прямо на единственной площади под чутким присмотром невозмутимого Владимира Маяковского. Это было единственное грандиозное по своим масштабом мероприятие весной, в ближайших посёлках были только клубы, да и то – постоянно закрытые. Поэтому пацаны со всей округи старались не упустить такой возможности закадрить на бесплатных танцах девчат и заодно помахаться с местными, о чём заранее договаривались через старших о месте и времени. Было и постоянное место драк – заросший парк за Дворцом, место глухое, без всякого освещения. Если в обычные дни на посёлке были только местные разборки, то перед лицом «внешней угрозы» поселковские забывали о былых распрях, объединялись в сплочённую команду и старались подключить к действиям для качества местных боксёров. Так было и в этот вечер. В самый разгар гулянья среди толпы забегали пацанята с известием, что пришли Заозёрские, стоят ватагой за ДК и ждут «разборки». Тимур только набрался храбрости пригласить на танец красавицу Лену, дочь друга своего отца, которая жила в доме напротив, как ему свистнули из - под арки Санёк с Валеркой, друзья по боксу. Отказаться от такого дела Тимур просто не мог. Да и зная, что на днях «забреют» в войска, подумал, что это - последний махач перед армией, который ну никак нельзя было пропустить!
Когда они подошли к месту запланированного мероприятия, народ уже собрался. Глаза привыкли к темноте, и стало видно, что Заозерских чуть больше десятка, а наших было в два раза больше. Обе противоборствующие стороны стояли напротив друг - друга и вяло переругивались, кто-то находил в толпе своих знакомых и вспоминал старые обиды. Народ потихоньку заводился! «Рыбаки» ждали подкрепления, часть пацанов задержались на «точке» торгующей самогоном. Ночи были ещё прохладные, Тимур был в одной рубашке и громко спросил в темноту: « Чё тянем, Рыбачки? Слабо один на один махнутся?» Из толпы напротив, чуть пошатываясь, вышел высокий коренастый парень явно за 20 лет. Это был уже возраст «старших» и делать ему здесь было нечего. Парень громко икнул и спросил:
- Это кто тут такой борзый? Выходи один на один!
Это было неправильно, старшие никогда не вмешивались в драки молодых, а только потом проводили «разбор полётов», выделяя отличившихся и наказывая ссыкунов. Но, «качать понятия» или «давать обратку» было уже нельзя. Тимур вышел, помахал руками, разогревая мышцы, и встал в стойку. Парень, широко выставив свои длинные руки и дыша перегаром, начал обходить Тимура слева.
- Боксёр что ли? Ручками помахал. Щас полетишь!
Тимур быстро сделал широкий шаг вперёд и просто ударил прямой правой в челюсть. Удар получился наполовину, во-первых шаг был слишком широкий и не удалось вложить в удар весь свой вес, а во-вторых – рука была поставлена по диагонали вверх, что тоже смягчило силу удара. Но, этого вполне хватило пьяному сопернику упасть на спину, попытаться встать на колени и с удивлённым возгласом: «Блин!» снова завалиться на бок. Это был сигнал к действиям! Местные тут же рванули вперёд, перепрыгивая через упавшего врага, а Заозёрные не стали ждать атаки явно превосходившего по численности противника и кинулись врассыпную через кусты. На месте схватки остались Тимур со своим поверженным оппонентом. Парень медленно приходил в себя, держался за челюсть, крутил головой, пытаясь хоть что-то разглядеть в темноте. Тимур подошёл, подал руку, помог встать, отряхнуться, и спросил:
- Продолжать будем?
- Неее, харэ.
И они двинулись вместе к свету у арки ДК, переговариваясь на ходу:
- Чем ты меня так вмазал? Вроде в руках ничего не было?
- Кулаком и дал.
- Пипец! Как молотком по челюсти! Тебя как зовут?
- Тимур.
- А меня – Сом. А по кликухе тебя как?
- Так нет клички.
- Чего так?
- Так вышло.
- Тогда меня – Толян Сомов, поэтому и Сом.
- Нормально! А я думал у вас там, у Заозерских, у всех рыбьи кликухи.
Оба рассмеялись. Сом, опять схватился за подбородок и на прощанье спросил:
- Слышь, Тимур, у тебя ничё бухнуть нет?
- Нет, да не пью я совсем.
- Чего так?
- Так вышло.
Сом хотел опять заржать; но, быстро передумал и только улыбнулся и сказал:
- Ты это, будешь у нас на посёлке, скажи Сома знаешь, ни одна падла не дернется.
- Базара нет, вот только в армию забирают на днях.
- Ёлы - Палы! А я уже отслужил – Дальний Восток, танкист, механик-водитель Т-72.
- Везёт тебе, а у меня всё впереди.
- Не кони и не борзей по началу. И это – сержантов не бей, никак нельзя! Там это - западло, не поймут. И всё путём будет! После службы найди меня – расскажешь, чё - там, как отслужил.
И на этом они распрощались, ещё не зная, что это была их первая и последняя встреча.
Тимур, всё же пригласил Лену на танец, предложил проводить её до дому (всё равно же по пути!), Леночка для приличия сказала, что пришла с подругами, но уже замёрзла и наверно, надо уже идти домой. Обрадованный Тимур быстро сбегал за своей курткой, оставленной у знакомой ещё с бараков гардеробщицы тёти Маши, и они с Леной до 2 часов гуляли по посёлку. Тимур был счастлив - надо же в один вечер нормально помахался и такую девушку домой проводил! Даже обещала прийти на проводы. Вот только пальцы правой руки сильно ныли, но это было делом привычным, и Тимур дома быстро заснул.
Следующее день был выходным. Тимур проснулся от толчка в плечо и спросонья никак не мог понять – что происходит. Плечо тряс отец и требовательно сказал:
- Давай вставай быстрей, приводи себя в порядок. К тебе из милиции пришли!
Сон мгновенно пропал, Тимур вскочил, оделся, быстро умылся и прошёл в большую комнату, где уже сидели отец, участковый и незнакомый молодой высокий мужик в джинсовой куртке. Мама суетилась на кухне. Виктырыч грозно посмотрел на Тимура:
- Вот и наш спортсмен изволили проснуться! Как спалось апосля вчерашнего? Рука не болит?
Тимур ничего не понимал! Неужели Сом его заложил? Всё же по «чесноку» было. Дал то один раз всего, и то – удар нормально не получился. На всякий случай произнёс:
- Спал хорошо, спасибо Владимир Викторович. Рука не болит.
Виктырыч вздохнул, посмотрел на отца и сказал:
- Тимур, ты парень грамотный, вона уже технарь закончил. Отец твой говорит, на днях в армию пойдёшь. Неужели, ты думаешь, что я с товарищем оперуполномоченным из города заявился к вам с самого с ранья, про твой сон выяснять. А ну-ка рассказывай, что вчера вечером натворил за ДК, и кто ещё с тобой был там?
- Да, ничего я не творил! Танцы вчера были, народные гулянья. Потом домой ушёл – и секунду подумав, добавил, - Один.
Незнакомый мужик медленно произнёс:
- Товарищ не понимает! - посмотрел внимательно на Тимура и быстро спросил:
- Скажите, а Вы были знакомы с Сомовым Анатолием?
Обращение на Вы удивили и испугали Тимура. «Сом, падла, заложил! Ну, козёл, сам вызвался один на один. И ментам вложил»
Тимур молча переводил взгляд на опера и на участкового, соображая – тупо отрицать всё до конца или признаться только в махаче один на один.
Виктырыч опять вздохнул и сказал:
- Лады, пацан, правильного из себя делаешь? Нормально! А Сомова сегодня утром нашли мёртвым в ДК! И я знаю, что вчера у тебя с ним было. Вот тебе листок бумаги, садись и пиши – всё как на духу. Подробно – где, что и с кем дрался. И помни, что от твоей писанины сейчас зависит – с нами поедешь в околоток или дома останешься. Может быть. А может и не быть! А мы пока с твоим отцом покалякаем, жисть нашу вспомним.
Виктырыч ещё с молодости был знаком с отцом Тимура, они вместе занимались в гимнастическом кружке при местном ДК. В доме даже была фотография, где они оба участвуют в акробатическом этюде с лозунгом под потолком: «Слава Сталину!».
Все втроём пошли на кухню. Тимур взял ручку сел за стол и подумал: «Кранты, вот тебе и последний махач перед армией. Кто же этого Сома завалил и почему в ДК? Он же один был и потом к своим двинул?»
Из кухни вышел отец, достал из кладовки бутылку водки, подошёл к Тимуру и вздохнул:
- Что ты наделал, сынок! Пиши всё, как было, Виктырыч - мужик нормальный, поможет.
И Тимур, прогнав в голове весь вчерашний вечер с самого начала, подумал, что всё равно никого не заложит, а Сом уже мертв. И начал писать про драку, написал, что темно было, запомнил только одного Сомова. А про Лену не стал ничего указывать, не хотел её приплетать к этой истории. Одного листа хватило. Дверь на кухню была закрыта, только слышны были голоса. Посидел, подождал, пока позовут. Из кухни вышел только участковый, сел рядом, взял исписанный лист и, шевеля усами, внимательно прочитал. Затем опять тяжело вздохнул и сказал:
- Тимур, скажи спасибо бабе Вале. Она уже дала показания, как ты оделся и ушёл. А после твоего ухода в буфет зашли пацаны с Заозёрного. Опознала она среди них и Сомова, живёхенек был ещё, даже говорит - довольный заходил. А Рассола ты наверняка знаешь? Леонидом его зовут, Огурцовым. Где он сейчас быть может?
- С Рассолом знаком, где - то за линией живёт в бараках у шахты, точно не знаю.
Виктырыч, глядя Тимуру в глаза, произнёс:
- Есть у нас его адрес, дома одна мать сейчас. Ищем мы его, одного уже взяли, кого - не скажу, вечером сам всё от своих и узнаешь.
В комнату зашли отец с городским ментом, Участковый показал ему письменное объяснение Тимура и спросил:
- Товарищ лейтенант, что делать будем? Наш спортсмен по делу краями прошёл, не убивец он, ясен пень. Может, не будем парнишке судьбу ломать? Дадим шанс защитнику свой долг перед Родиной выполнить? Авось хоть в армии мозги вправят!
Оперуполномоченный вдруг улыбнулся, став ещё моложе, и с гордостью сказал:
- А я в десантуре отслужил, в Пскове!
Виктырыч удивлённо посмотрел на молодого лейтенанта:
- Оно как! Десантник значит. Молоток! А я вот всё в пехоте, между прочим – Царице полей!
Участковый сложил вчетверо исписанный листок и протянул отцу Тимура: - Возьми, почитаешь на досуге и с сыном поговоришь. А мы с Тимуром сейчас всё как надо напишем.
Они сели вдвоём за стол, и Тимур уже под диктовку Виктырыча быстро написал новое объяснение: так мол и так, был на танцах, в драках не участвовал, около 22.00. взял куртку в гардеробе и пошёл домой. В конце дописал: « Написано собственноручно» и поставил дату и подпись. Этот листок был аккуратно уложен в планшетку, и незваные гости ушли. Отец сел на диван и внимательно прочитал оставленный листок. Долго сидел и размышлял про себя. Потом произнёс:
- Виктырыч сказал про тебя, что ты парнишка нормальный, но в посёлок после службы лучше не возвращаться. Сегодня у тебя был первый звоночек, Тимур. Думай сам, как дальше жить будешь.
Примерно так всё и рассказал Тимур, стоя на задней площадке автобуса вместе с Радиком. Только не стал говорить про свои первые показания и с кем именно ушёл с танцев. Радя выслушал всё молча и внимательно и, когда Тимур замолчал, спросил:
- А опера этого как звали?
- Не представлялся, сказал, только, что в десантуре отслужил.
- А о чём они с твоим отцом базарили?
- Не слышал, дверь на кухню закрыли и радиоточку включили.
Радя задумался и с видом бывалого задумчиво произнёс:
- Отмазал твой отец тебя, Тимур. Век воли не видать - отмазал! При таком раскладе после махача тебя должны были в «луноход» кинуть и в «цугундер» на трое суток закрыть, а потом – как карта ляжет. Молоток твой батяня. Уважаю! Мой только водку хлестать может. Даже мне адвоката не нанял, падла!
Радя зло сплюнул. Автобус уже проехал первую остановку посёлка и подъезжал по улице Коммунистической к конечной станции. В посёлке так и говорили, объясняя проезд дальше: « По Коммунистической, и - до тупика! Там – конечная!»
Тимур задумчиво ответил:
- Радя, слушай, я вот с детства знаю, что к вам на Заозёрный одному лучше не соваться. И ты, наверняка, тоже не гулял один по нашему посёлку. А что мы с тобой делим? Год назад, на День Шахтёра, к нам махаться челябинские приехали, целый автобус. Так мы с вашими объединились и всю ночь их гоняли по посёлку. А в этот раз мочим вон друг – друга! Чего нам не хватает, Радик?
Радик задумался и ответил:
- Хрен его знает Тимур. Ещё наши отцы дрались на этих танцах.
Затем протянул руку и сказал с улыбкой:
- Лады, Тимур! Ты всё правильно сделал! С армии откинешься, заглядывай к нам на Сорок Четвёртую. Скажешь, что меня знаешь – никакая падла не дёрнется.
Хотел Тимур сказать, что эти слова уже слышал, но только молча протянул руку. Из автобуса вышли вместе, Тимур отправился в парикмахерскую делать свою причёску под абсолютный «ноль», а группа сотоварищей рванула к единственному в посёлке ресторану «Южный».
Вечером были традиционные проводы в армию. Призыв уже шёл полтора месяца, и в основном все друзья - приятели уже служили. Народу собралось немного: отец с матерью, младший брат, Санёк с Валериком, которые тоже ждали армейской повестки этой весной и, как обещала, пришла Леночка. Тимур впервые выпил две стопки водки, сильно опьянел и с трудом проснулся в своё последнее утро на гражданке.
Вот с таким сумбурным запасом в голове: отцовского воспитания, поселковых понятий и пионерских лозунгов Тимур шагнул в самостоятельную жизнь. И если бы сейчас кто-то ему сказал, что он прослужит в армии целых шесть лет, а затем будет работать в милиции и пройдёт путь от дознователя, опера и до старшего следователя – Тимур счёл бы эти слова личным оскорблением, и вполе мог «начистить рыло» такому провидцу. А может быть, просто бы посмеялся над этой глупостью. Как хорошо, что нам не дано знать, что ожидает нас в будущем! :)

Бульдозеренок

Здорово.. Про Елань будет?
Зачиталась, про работу забыла!

Камрад

Бульдозеренок писал(а):Здорово.. Про Елань будет?
Зачиталась, про работу забыла!

Спасибо! Приятно, когда твои рассказы об армии интересуют не только суровых защитников Отечества, но и прекрасную половину человечества. выкладываю про Еланскую учебную дивизию:

"В четвёртую учебную роту мотострелкового полка Тимура доставили уже после отбоя. От КПП шли очень долго. Проходили мимо различных учебных полков, и Тимур по ходу движения только успевал читать в темноте названия частей на специальных табличках. Молодой солдат понял, что попал служить в огромную учебную дивизию. А впереди новобранца ждала только неизвестность.
Сержант с КПП, который его привёл, быстро поговорил с младшим сержантом, дежурным по роте, и ушёл, оставив солдата в новом подразделении. Тимура удивило, что погоны у дежурного были красного цвета, когда он сам был при погонах чёрного цвета и с танчиками на петличках. Все уже спали. Дежурный молча подвёл его к кровати на втором ярусе, показал тумбочку и тихо приказал быстро умыться, привести себя в порядок и зайти в каптёрку.
«Ну, вот. Опять, блин, каптёрка и всё по - новой!» - устало подумал Тимур.
Быстро всё выполнил, взял свой вещмешок и зашёл в каптёрку. Каптёрка была очень похожа на комнату в танковом училище, только была гораздо шире и с двумя окнами. За столом сидели трое сержантов и ели картофель прямо из сковородки. На тарелках были разложены солёные огурцы и хлеб. Тимур за прошедшие сутки за время своего переезда практически ничего не ел. В поезде от всяких мрачных мыслей о своей дальнейшей судьбе не было никакого аппетита. Да и организм боксёра был привыкший «держать вес». Но сейчас, вздохнув этот знакомый запах домашней еды, Тимур почувствовал, как у него засосало под ложечкой, и немного закружилась голова. Он поставил вещмешок на пол, встал по стойке смирно и доложил:
- Рядовой Кагиров прибыл для дальнейшего прохождения службы (этому докладу по его просьбе, пока шли до полка, успел научить сержант с КПП).
- Раз здесь находишься, значит - уже курсант, - оторвался от еды ближайший из сержантов и спросил: - а почему в чёрных погонах?
- Перевели из батальона обеспечения танкового училища.
- Нифига себе! Только призвался и уже из танкистов в пехоту? Что ты там успел натворить? - уже все втроём смотрели на него. Особенно, на почерневший синяк под глазом.
Тимур только пожал плечами, и, вспомнив заветы боксёров из спортроты, сказал:
- У меня банка тушёнки остались от сухпая. Думаю, как раз будет к вашему столу.
- О как! Ну, нифига себе! - опять воскликнул первый сержант, - не «нехватчик», значит. Уже хорошо! Ладно, оставляй свой мешок и иди спать. Завтра с утра ротный сам разберётся, что ты за танкист такой.
Тимур только развернулся через левое плечо на выход, как один из сержантов сказал:
- Стоять, курсант! - затем вышел из-за стола, выдвинул из стеллажей ящик и протянул Тимуру пару красных погон, петлички и эмблемки, - вначале погоны с петличками перешей, а потом уже - отбой.
- Товарищ сержант, разрешите тогда погладиться и подшиться. А то после поезда и электрички вся форма помялась.
В каптёрке наступила пауза. Молчавший до сих пор сержант с худым интеллигентным лицом спросил:
- Сколько служим, солдат? Как фамилия?
Тимур тут же про себя дал ему кличку «Интеллигент».
- Курсант Кагиров! Служу уже третий день.
- Нифига себе! - сказал первый сержант, - мы тут своих за целый месяц выдрочить не можем. У вас в танковом училище все салабоны такие были?
- Не знаю, - спокойно ответил Тимур и вспомнил Рината, - просто у меня учителя хорошие оказались.
- Утюг в бытовке, подшивку у дежурного спроси, - задумчиво глядя на Тимура, произнёс Интеллигент, - скажи, сержанты разрешили.
У Тимура уже был опыт перешивать погоны и гладиться. Поэтому всё сделал относительно быстро и лёг спать.
Утром после подъёма на утренней зарядке оглядел всех солдат роты и заметил, что все практически в роте славяне, и в основном, невысокого роста. Вот только форма у солдат была уже потрёпанная и выгоревшая на солнце, в отличие от Тимура. Зарядку проводили младшие сержанты. Было видно, что всё происходящее им в тягость.
«Наверное, курсанты с самого призыва уже служат, с апреля. А эти сержанты только полгода отслужили» - подумал Тимур, с удовольствием разминая мышцы. Молодые курсанты учебной роты тоже с интересом разглядывали неожиданное пополнение. Но пока знакомиться никто не подходил. Тимур тоже не стал форсировать события.
В столовой Тимуру удалось съесть только половину тарелки с кашей, как раздалась команда:
- Прекратить приём пищи! Убрать со стола! Выходить строиться!
«Нормально, блин! Да уж, это не спокойный завтрак в танковом училище» - прикинул Тимур и решил на ходу допить свой чай. Но краем глаза успел заметить, как в голову летит металлическая кружка. Привычно увернулся уклоном вправо и тут же получил затрещину по шее от другого сержанта. Тимур поперхнулся, поставил кружку на стол и побежал строиться.
«Весело в пехоте. Только успевай уклоняться. Вот оно где - искусство быстрого поглощения пищи!» - уже в строю по направлению к роте Тимур опять вспомнил слова Рината.
4 рота располагалась на последнем, четвёртом этаже казармы. Все передвижения вверх и вниз по лестнице для курсантов были только бегом. Последних солдат младшие сержанты обычно наказывали ударом ремня по заднице. Тимур забежал один из первых, быстро перевёл дыхание и приготовился к построению.
Вся рота выстроилась по центру казармы. Тимуру приказали пока стоять отдельно. Из младших сержантов никто не знал, в каком взводе он будет служить. И только сейчас появились вчерашние сержанты - выспавшиеся и довольные, в чистых, ушитых ХБ и сапогах «гармошкой». Они стояли каждый напротив своего взвода, кожаные ремни с выгнутой бляхой немного свисали, а белоснежные подворотнички были расстегнуты. Среди сержантов выделялся подтянутый и спортивный парень, которого ещё вчера Тимур окрестил Интеллигентом. Молодой курсант Кагиров, глядя на него, тут же подумал, что он обязательно будет таким же сержантом. И не обязательно только к концу службы!
Послышалась команда дневального:
- Рота, смирно!
Все замерли. Было слышен доклад дежурного по роте. Затем послышалась команда «Вольно» и в расположение прошли четыре офицера: трое лейтенантов и капитан. Капитан встал в центре и громко сказал:
- Сегодня все занимаемся по расписанию: первый взвод - сборка и разборка автомата, второй взвод - противогазы, и третий - строевая подготовка.
Затем перевёл взгляд на одиноко стоящего Тимура. Молча оценил его внешний вид и объявил:
- У нас в роте сегодня неожиданное пополнение! Прибыл новый курсант Кагиров. Сейчас принесут из штаба его личное дело. Кагиров остаётся в расположении, а остальные - шагом марш на занятия.
Два взвода потянулись к выходу, а первый взвод зашёл в учебный класс. Через полчаса дневальный вызвал Тимура в кабинет командира полка. Тимур перед дверью подтянул штаны, заправил гимнастёрку за ремень, постучался и вошёл и доложил о своём прибытии. В кабинете ротный был один. По своему возрасту капитан был самый старый офицер среди всех увиденных Тимуром за эти дни. Капитан молча курил и перелистывал папку за столом. Потом встал, и продолжая дымить своей папиросой, принялся расхаживать по кабинету. Наконец произнёс, глядя на Тимура:
- Ну, всё у тебя, Кагиров, хорошо: и техникум ты успешно закончил, и КМС по боксу, и с родственниками у тебя всё в порядке! Вот только одного не могу понять, почему тебя, такого молодца, вдруг из танкового училища в областном центре к нам в пехоту, в такую дыру, перевели? Да ещё и с таким синяком под глазом! Что скажешь, курсант?
- Не могу знать, товарищ капитан! - ответил Тимур.
- А я вот не поленился и с самого утра прямо в штабе быстренько просмотрел твоё дельце. А потом взял и позвонил своему однокашнику в танковое училище. Так вот, он мне одну занятную историю рассказал, как два дня назад один призывник, вроде даже боксёр, каптёру в своей же роте челюсть сломал. Это не про тебя случаем?
Тимур понял, что отпираться бесполезно. И опять повторил уже заученную версию:
- Да, это про меня. Каптёр первый ударил, а я его только толкнул. Он упал и ударился головой об сейф. Нас обоих наказали и отправили сюда. Каптёра вроде в танковый полк.
- Ну, а потом ты упал с верхнего яруса и ударился об табурет. - Вздохнул капитан, - охотно верю! Так всё обычно и бывает!
Ротный подошёл к Тимуру ближе.
- Только не в моей роте. Посмотри на меня, сынок! Я самый старый капитан не только в нашем полку, но и во всей этой грёбаной дивизии. Я уже 5 лет командую ротой. Меня уже прозвали «Директором роты»! Прикинь сам, сколько таких пацанов как ты прошли через меня. А ты пытаешься мне тут лапшу на уши вешать!
И тут Тимур не выдержал! Видимо, сказалось напряжение всех последних дней и слова ротного - «сынок» и «пацаны». Тимур всхлипнул и, едва сдерживая слёзы, рассказал старому капитану все произошедшие события с ним в армии. Всё, как было на самом деле. Ротный немного помолчал и сказал:
- Меня зовут капитан Ребрик Роман Петрович, для тебя просто - товарищ капитан. Даю слово офицера, что никому не скажу про твои дела. Но и ты, Кагиров, смотри - если я хоть что-то узнаю, что ты применяешь в моей роте свои боксёрские штучки, с кем бы то ни было, пеняй на себя! Договорились, солдат?
Тимур вытер глаза и согласно кивнул. Капитан Ребрик ещё раз посмотрел на личное дело солдата и добавил:
- Служить будешь в первом взводе. Не знаю, чем ты успел понравиться замкомвзвода сержанту Бажову; но он уже с утра хлопотал за тебя. Умойся и иди в класс. Твои слёзы, боец, я видел всего два раза - первый и последний. Шагом марш на занятия.
Тимур отдал честь, развернулся и вышел. Быстро привёл себя в порядок. Коротко ругнул сам себя за несдержанность: «Вот, блин, сопли распустил как малолетка на допросе». Но после разговора с ротным на душе у молодого солдата стало намного легче! И предстоящая служба казалась не такой уж тяжёлой.
Когда курсант Кагиров вошёл в учебный класс, там уже стоял грохот от занятий по сборке и разборке автомата Калашникова. На столах были расстелены плащ-палатки, у каждого стола стояли по два курсанта, между столами ходили младшие сержанты с секундомерами и засекали время. У окна на табурете сидел Интеллигент. Он не обращал никакого внимания на шум в классе, и явно соответствуя своей кличке, увлекательно читал книгу. Тимур доложил о своём прибытии и объяснил ближайшему младшему сержанту, что он будет служить в первом взводе. Тут Интеллигент оторвался от книги, встал и приказал:
- Отставить занятия! - и подошёл к Тимуру, - вот и наш таинственный незнакомец наконец-то удостоил чести нас своим присутствием. Представьтесь, пожалуйста, всем, сударь!
Все солдаты тут же уставились на новичка. Тимура удивило такое обращение сержанта, и он чувствовал какой-то пока непонятный ему подвох. Но постарался ответить спокойно:
- Курсант Кагиров Тимур! Прибыл на занятие по сборке и разборке автомата Калашникова.
- Так, уважаемый, говорите по сборке и разборке, - сержант подошёл к Тимуру ещё ближе и резко сказал: - так вот, мы уже целый месяц здесь разбираем и собираем автомат! А тут неожиданно проявляется какой-то гусь-танкист и заявляет всем, что у него где-то там были хорошие учителя. Упал, курсант, и отжался десять раз!
Тимур как стоял, тут же принял упор - лёжа и легко и быстро отжался. Вскочил, посмотрел на Интеллигента и с обидой в голосе сказал:
- Товарищ сержант, а я быстрее всех в техникуме разбирал и собирал автомат Калашникова.
- Неужели? - сделал удивлённое лицо сержант, - а может быть, вспомним, как ты ещё и в детском садике лучше всех из рогатки стрелял?
Сержант повернулся к взводу и произнёс:
- Так, товарищи курсанты! Если сейчас самый быстрый курсант Кагиров, как он про себя говорит, поставит рекорд взвода по сборке и разборке автомата, - то мы продолжаем занятие в классе. Если рекорда не будет, также продолжим занятия, но уже на свежем воздухе и в противогазах. - И, улыбаясь, добавил: - хорошая погода сегодня. Жарко!
Тимур подошёл к столу. Студент Кагиров в самом деле во время учёбы разбирал и собирал автомат быстрее всех и даже состоял в сборной техникума по НВП. Тимур видел, что весь взвод уже смотрит на него не очень-то весело.
«А ведь могут ночью и «тёмную» сделать. А я ротному слова дал!» - вздохнул про себя Тимур. Затем, хорошо помня что «Можно Машку за ляжку, а в армии - разрешите», обратился к Интеллигенту:
- Товарищ сержант, разрешите первый раз без секундомера?
Сержант кивнул, и Тимур спокойно, без суеты разобрал автомат. Пальцы за последнее время несколько огрубели и не смогли сразу выхватить шомпол из гнезда. Да ещё руки немного дрожали после отжиманий. Получилось только со второй попытки.
«Прав был тренер, когда говорил, что боксёру, как пианисту, нужно заниматься каждый день. Всего неделя прошла, а пальцы уже никуда не годятся!» - с досадой подумал Тимур и, собрав автомат, до хруста размял пальцы. Затем весь сконцентрировался как перед гонгом на ринге.
- Я готов!
Интеллигент сам взял секундомер в руки и сказал:
- По моей команде! Пошёл!
Части автомата замелькали в руках Тимура и застучали по столу как пулемётная очередь. Весь взвод сгрудился вокруг одного стола. Тимур со стуком положил на стол собранный автомат.
- Готов!
Сержант с удивлением посмотрел на секундомер, показал результат двум младшим сержантам и только сказал:
- Взвод продолжает занятия в классе.
После занятия объявили перекур, и все курсанты гурьбой высыпались на улицу в курилку. Задымили разом и обступили Тимура. Младшие сержанты курили в сторонке. А сержант Бажов уселся один на скамейке с книгой в руке. Тимуру было уж очень интересно, что же так увлекательно читает замкомвзвода? Самый высокий и белобрысый из курсантов спросил, улыбаясь:
- Ну что, Гусь-танкист, рассказывай народу, кто ты такой и как в нашу роту попал? Мы-то уже все почти месяц здесь паримся.
Тимур немного отошёл от облака дыма и ответил:
- А я не гусь. И даже не танкист. Я - Тимур!
И буквально в двух словах рассказал о себе, вот только про бокс не сказал ни слова. И добавил на ходу придуманную историю, как он с товарищем в батальоне обеспечения танкового училища подрались с молодыми сержантами, и за это их обоих отправили сюда, в Елань. Тимура в пехоту, а товарища - в танковый батальон. Другой солдат, плотненький казах, заинтересованно спросил:
- А за что дрались-то?
- Эти молодые сержанты хотели, чтобы мы им сапоги чистили ночью, - ответил Тимур и, немного подумав, добавил, - и ещё подшивали!
- Оборзели младшие сержанты! - раздались вокруг голоса, - мы только дедам подшиваем. Молодые и черпаки сами для себя всё должны делать.
- Вот и я о том же им сказал, - дальше сочинял Тимур, - и мы разошлись во мнениях. Знаю ещё, что им после нас деды добавили и на нас всё списали. Вот так и получилось!
Казах радостно сказал:
- Танковый учебный тут рядом стоит. Потом найдёшь своего друга.
- Вот это хорошая новость! Обязательно найду.
Белобрысый протянул руку.
- Меня Толик Белов зовут, я из Казахстана. А это Ильдар Курултаев. Тут много наших, с республики. А мы думали, что к нам в специальную роту какого-то офицерского сынка так поздно прислали. Вона как с автоматом разобрался быстро! А ты, вроде, пацан нормальный.
- Почему в специальную? - удивился Тимур, - меня же наказали и в пехоту отправили!
- Так ты ещё ничего не знаешь? Мы - единственная рота в полку операторов-наводчиков секретной боевой машины БМП-2. После Присяги тут же начнём учиться стрелять. Наша рота - самая маленькая по численности, всего три взвода по 20 человек курсантов вместе с сержантами. И почти все с полным образованием!
- Насчёт образования, я уже заметил, - улыбнулся Тимур, - сам замкомвзвода книжки на занятиях читает! А что такое БМП-2? Я даже не знаю, что такое БМП-1.
Тут раздалась команда: «Взвод, строиться в расположении!», и все опять рванули вверх по лестнице...
(продолжение следует)

Бульдозеренок

Спасибо!
Ждем продолжения!

Зреет один вопрос..
Но это потом.

Камрад

... В этот раз Тимур оказался самый первый. Последним, не спеша, поднялся Бажов. Он дал время восстановить дыхание и выровнять шеренгу и спокойно сказал, глядя на Тимура:
- Смотрю, танкист, не куришь, хорошо бегаешь и быстро отжимаешься. Часом не из спортсменов будешь?
- Просто физкультуру очень в школе любил. И в детском садике тоже, - пожимая плечами, ответил Тимур.
- Замечательно! - ухмыльнулся сержант и приказал продолжить занятия.
С этого момента в роте за курсантом Кагировым прочно закрепилась кличка «Танкист». Тимур хорошо помнил слова Рината о том, что надо обязательно с первых дней в новой части запомнить всех своих сержантов и офицеров. Взвод состоял из трёх отделений, но командиров, младших сержантов второго периода службы, всего было двое - Егоров Аркадий и Стаценко Павел. Оба, кроме своей тупой исполнительности перед старшими, особо ничем не отличались. Поэтому курсанты так их и называли между собой - Аркаша и Паша. Младший сержант Егоров запомнился ещё тем, что в первые дни службы постоянно застёгивал крючок подворотничка гимнастёрки Тимура вместе с кожей. От этих настойчивых и заботливых манипуляций с крючком на шее курсанта образовалась постоянная ссадина. А младший сержант Степаненко Павел часто разгибал бляху его ремня. Паша задумчиво сворачивал ремень вокруг бляхи, клал на асфальт и со словами: «Выручай, армейская смекалка!» долбил каблуком сапога по ремню. А вот замкомвзвода, сержант Бажов Андрей, служил уже четвёртый период, отличался от всех солдат и сержантов роты умом, начитанностью и необычайным аккуратизмом ко всему. Тимур узнал, что сержант Бажов родом из Ленинграда, где до армии окончил индустриально – педагогический техникум. В роте он получил кличку «Учитель».
«Значит, я почти в точку попал! Вот почему Бажов так за учителей на меня взъелся. Ну и пусть Интеллигент будет Учителем», - улыбаясь, подумал Тимур. Также сослуживцы по большому секрету сообщили новичку, что у них самый лучший взводный не только в роте, но и во всём полку - лейтенант Славин, зовут его Александр Сергеевич, среди курсантов и сержантов, да и офицеров тоже, более известен как «АСС». Взводный практически целыми днями проводил со своим личным составом. Лейтенант мог запросто появиться на подъёме и объявить учебную тревогу. И мог спокойно поговорить на равных с любым солдатом о его родителях, о доме. Это был умный, самоуверенный и непредсказуемый офицер! Никто не мог предугадать, накажет Славин или простит солдат за одни и те же проступки. Но, перед командованием АСС всегда защищал своих бойцов. Поэтому, курсанты первого взвода гордились своим командиром и всегда старались быстро выполнить его приказ. Да и его заместитель, сержант Бажов, тоже был сильной личностью и во всём поддерживал своего командира. Оба знали себе цену, были адекватными командирами и работали всегда слаженно. Как две руки боксёра. И как сказал бы тренер: «Всегда били двоечкой!»
А ротного, капитана Ребрика, все между собой зовут Директор. Командира роты уважали все. В роте ещё был старшина, прапорщик Приходько, которого все называли просто - Кусок.
В строю на первой вечерней поверке Тимур оказался не самым последним. В конце шеренги слева от него стоял худощавый солдат чуть ниже ростом Тимура. На зарядке и на занятиях Тимур его точно не видел. После команды «Отбой» весь взвод рванулся быстро выполнять команду, а этот курсант пошёл спокойно к каптёрке. И не один из молодых сержантов его не остановил! Уже в кровати Тимур шёпотом спросил у соседа Толика:
- А этот что ещё за пень с горы?
- Наш ротный каптёр из курсантов, зовут Раис Тайсин. Он один из первых в роту попал и сразу стал каптёром. Почему - никто не знает! Ты это, аккуратней с ним, танкист.
- Да я как-то с каптёрами не очень дружу, - уже зевая, ответил Тимур и перевернулся на другой бок.
На следующий день каптёр сам подошёл к нему перед обедом.
- Слышь, Кагиров, ротный нашему старшине сказал, что ты электрик?
- Технарь закончил, - сухо ответил Тимур, - а тебе чё надо?
- В каптёрке надо проводку поменять. Уже искрит местами! Сможешь?
Тимур задумался. Все годы учёбы в политехническом техникуме, на каникулах, постоянно работал у отца на шахте. В последнюю практику смог даже отработать целых три месяца подземным электрослесарем. Поэтому заменить электропроводку в комнате, для него было раз плюнуть. Каптёр, видя раздумья курсанта, спокойно сказал:
- А ты, танкист, долго не думай. После обеда вся рота вместо занятий уходит на станцию уголь разгружать. Вручную! А это, считай, до утра! Охотников остаться в расположении полно будет. А мне абсолютно пофиг, кто проводку заменит.
- А ты, каптёр, откуда знаешь? - процедил Тимур.
- Не борзей! Я дофига чё знаю. Потом ещё спасибо скажешь.
И Тимур поверил. Они оба были не только внешне, но и чем-то внутренне похожи друг на друга. Пока Тимур не мог объяснить, чем именно; но решил довериться своей интуиции. И не прогадал! Почти всю роту в самом деле отправили на станцию разгружать уголь, и курсанты с молодыми сержантами вернулись только под утро. Уставшие, грязные и голодные. А Тимур буквально за час заменил всю проводку не только в каптёрке, но и в бытовке. Чем заслужил устную благодарность от старшины и его твёрдое слово прапорщика - оставлять Тимура в роте при первой же возможности. Прапорщик своё слово сдержал! В конце недели, в субботу на ПХД все курсанты роты опять были задействованы на работах. Кроме писаря, каптёра и Тимура, которому опять поручили ремонт проводки в кабинете ротного. Тимур видел, что не всем курсантам нравится такое положение дел. В роте образовался основной костяк из четырёх курсантов первого взвода родом из шахтёрских посёлков Кустаная. Тимур неоднократно там боксировал и хорошо знал центр города. Но, не желая лишних вопросов, никому из них об этом пока не говорил. Трое из кустанайских были русскими, самые высокие в роте; и только один, плотный, Курултаев, был казахом. До армии все вчетвером закончили одно профтехучилище и всегда держались вместе. Даже младшие сержанты предпочитали лишний раз с ними не связываться. Вожаком был белобрысый Толик Белов, который первый познакомился с Тимуром.
Вечером после ужина Тимур с Раисом и ещё двумя курсантами взвода сидели в бытовке и травили байки за гражданскую жизнь. Толик с земляками вошли в комнату.
- Так, пацаны! - резко обратился Белов к Тимуру и курсантам, - валите отсюда нафиг быстро! Нам с каптёром побазарить надо. А с тобой, танкист, мы потом поговорим.
Курсанты быстро вышли из бытовки. Раис встал и тут же отошёл спиной к окну. Тимур остался сидеть на гладильной доске, улыбнулся и сказал:
- Базар со мной будет здесь и сейчас. Какие проблемы, пацаны?
- Вся рота пашет, а вы постоянно шлангуете за счёт нас, – главарь приблизился к Тимуру и угрюмо продолжил, - неправильно это!
Бытовка была узкой. Тимур спрыгнул с доски и оказался вплотную к Белову, из–за спины которого вдруг протянул руку Курултаев и попытался схватить пятернёй Тимура за лицо. Тимур всё видел, контролировал расстояние вытянутой руки и опять пытался решить вечный вопрос: «Бить или не бить?». С одной стороны, он дал слово ротному. Но, с другой стороны, нападавших было четверо и явно превосходивших его и Раиса по силе, росту и весу. Пока Тимур размышлял, Раис быстро шагнул вперёд и хлёстко влепил казаху кулаком прямо в лоб! Курултаев только ойкнул и присел от удара. Толик тут же широко размахнулся правой; но Тимур легко, нырком ушёл от удара и, помня своё слово ротному, ладонью сработал белобрысому в корпус. Никаких боксёрских штучек! Удара не было. Был только сильный толчок. Толик перелетел через своего присевшего на колени товарища.
- Ша! – крикнул Тимур, - харэ махаться! Давай по нормальному базарить!
Земляки вскочили, но, видя, что лёгкой разборки не получается, остановились. Раис опять было хотел добавить казаху, но Тимур и тут успел перехватить его руку.
- Я «Ша» сказал, Раис! – и обратился к Толику, – пацаны, мы не виноваты, что нам удалось сачкануть. А вы – не смогли свинтить. Но, вы все пахали, а мы вдвоём в роте остались. Базара нет – неправильно это! Слушай сюда, пацаны, - я ещё из дома червонец заныкал, пока никто не нашёл. Пусть каптёр продумает, как нам в чипок вырваться, а я от нас «поляну накрываю». Отвечаю за базар!
Это было достойное предложение. В первый месяц службы есть хотелось всегда! Особенно домашнюю еду. У курсантов за это время свои деньги уже закончились давно: часть были проедены, а часть «добровольно» сданы сержантам. Тимур сам не получал ещё солдатской зарплаты, но уже знал, что из трёх рублей надо будет рубль сдавать дедам, рубль – в роту на расходы, а на оставшийся рубль можно будет сходить в солдатскую чайную (чипок), но – только вместе с молодыми сержантами, которые есть хотели не меньше чем сами курсанты. Своего кафе в пехотном полку не было. Надо было идти в расположение танкового полка, где всегда хватало местных охотников поживиться за счёт молодых курсантов пехоты.
Поэтому предложенный на всех червонец был целым состоянием. Даже на шестерых этих денег было достаточно для несколько разумных заходов в чипок. Если, не делиться с младшими сержантами Аркашей и Пашей. Тимур видел, как от предвкушения загорелись глаза оппонентов. Толик протянул руку Тимуру и Раису.
- Базара нет! А чё нам, нормальным пацанам, махаться то сразу? Посидим спокойно и всё перетрём. Вот только как всё провернуть?
Раис врубился в тему быстро:
- Завтра воскресенье, офицеров в роте не будет, лишь старшина и то – только до обеда. Предложу ему бельё поменять на складе и возьму в помощь вас двоих, - каптёр кивнул на Толика и Тимура и продолжил, - пока сам буду менять, вы вдвоём в чипок сгоняете. Надо будет обязательно вещмешок взять и сержантскую гимнастёрку. Тимур переоденется в сержанта прямо на складе, там мой зёма служит. Так и пройдёте через танкистов! Потом я приду в роту и ещё остальных бойцов заберу – за бельём. На складе посидим и там похаваем.
План Раиса был простой и гениальный. Тут главное было – на своих сержантов не нарваться. На следующий день так всё и получилось: Раис легко договорился со старшиной, а младшие сержанты всех отпустили без лишних вопросов, радуясь, что самим в выходной день не пришлось тащиться на вещевой склад. Тимур на складе переоделся, заправился, вручил вещмешок Толику и приказал: «Шагом марш за мной, курсант Белов!». Набрали на три рубля полный рюкзак пирожков, кексов, молока и лимонада. Так и пришли обратно – Тимур первый, весело посвистывая «Смуглянку», и вторым Толян, загружённый вещмешком и улыбаясь во весь рот от приятной ноши. Съели всё быстро и договорились повторить процедуру в ближайшие выходные.
В следующее воскресенье операция «Чипок» опять удалась. После очередного застолья на складе все уже были «дружбаны на век!». Раис рассказал свою историю, как благодаря протекции земляка с вещевого склада, стал с первых дней каптёром в роте. Все, присутствующие в зале, без всякого голосования, тут же согласились, что это – «нормально» и «не западло». А каптёр Тайсин – свой, в доску, пацан!
Тимур с Раисом даже умудрились между походами в чипок сходить в чужой форме в фотоателье гарнизона. Где оба впервые сфотографировался в военной форме. Правда, не в своей, а в сержантской. Тимур на своём первом армейском фото так и получился – в чистой гимнастёрке с погонами сержанта, в грязной пилотке на голове (забыли поменять!) и с точкой ссадины на худой шее.
На следующий день, в понедельник, к Тимуру неожиданно подошёл сам сержант Бажов. Обычно замкомвзвода не баловали своим вниманием курсантов, а управляли своими взводами через «молодых». Поэтому Тимур удивился и насторожился вначале; но, заметив название книги в руках у сержанта, тут же забыл обо всём и потерял бдительность. Бажов читал Александра Дюма «Граф Монте Кристо»! Если бы замкомвзвода вдруг сейчас решил бы отжаться перед курсантом десять раз, - Тимур бы удивился меньше. Откуда здесь, в этой долбанной учебке, в мотострелковом полку, такое художественное произведение? И Тимур, наплевав на субординацию, спросил:
- Товарищ сержант, откуда у Вас это книга? Я у себя дома в нашей поселковой библиотеке четыре месяца в очереди ждал Дюма!
Было видно, что сержанту очень понравился эффект от его книги. Но, Учитель, только спросил:
- Любишь книги?
Тимур кивнул и тяжело вздохнул. Уже почти месяц молодой курсант не читал ничего кроме Уставов.
- Превосходно! – опять ухмыльнулся сержант и продолжил, - но, есть для тебя, Кагиров, и плохая новость. Мы тут, совершенно случайно, узнали о твоих фокусах с переодеванием в сержантскую форму и негласными походами в чипок. Что скажем, курсант?
« Трендец!» – быстро подумал Тимур, - « Вот падлы! Кто - то заложил сержантам! Учитель всё точно просёк. Отпираться не фиг.
Молодой солдат впервые столкнулся со стукачеством в армии. В родном шахтёрском посёлке стукачей и жалобщиков просто изгоняли из дворовой команды. Заложить своих – это было наиподлейшее и последнее дело. Западло! И с этими изгоями двора старались больше не общаться. Тимур опять тяжело вздохнул и сказал:
- Товарищ сержант, я тут случайно трояк нашёл. Думаю, что будет лучше, Вам отдать? – и вопросительно посмотрел на Учителя.
- Правильно думаешь, – опять ухмыльнулся сержант, - вечером после отбоя вместе с Тайсиным в каптёрку! Всё понял, курсант?
- Есть, после отбоя вместе с курсантом Тайсиным в каптёрку, – уныло повторил Тимур.
После ужина Тимур собрал в бытовке держать совет всех участников последних посиделок на вещевом складе. Когда все уместились, рассказал суть разговора с сержантом и сказал конкретно:
- Если узнаю, что кто - то меня заложил – забуду своё обещание ротному. Любому из вас нос сломаю! Отвечаю за базар!
Никто ничего не понял, но все были согласны с Тимуром. Курсанты тут же принялись обсуждать – с кем они говорили про свои дела, и кто в роте мог стукануть сержантам.
«Пустой базар» - подумал Тимур, - «Слишком много народа знало про эти походы в чипок. Нефиг было трендеть на каждом углу»
Вечером, после отбоя они с Раисом ещё раз договорились «стоять до конца» и медленно двинулись в каптёрку. Сотоварищи, подняв головы, молча провожали их взглядом с кроватей. Толик поднял вверх согнутый кулак! Но пасаран!
В комнате в этот раз было только двое сержантов: Бажов и замкомвзвода второго взвода Филатов, больше известного в роте как Фил. Сержант третьего взвода был в наряде по штабу. Деды пили чай. Фил отодвинул стакан и тут же приказал:
-Упали оба! Отжались!
- Подождите, коллега, – протянул Бажов, - «Упали – отжались»! Скучно, товарищ. Да и этот Танкист отожмётся десять раз быстрее, чем ты пять! Фил, и даже не спорь – я знаю! А про турник и разборку - сборку автомата, я вообще лучше интеллигентно промолчу.
- А чё будем тогда с ними делать? – обиженно спросил сержант Филатов.
Тимур с Раисом слушали их диалог и ничего не понимали. По идее их обоих уже должны были с ходу плющить. И по - полной программе! А эти сидят, пьют чай и ещё рассуждают о чём - то. Тимур вспомнил про оставшиеся от червонца три рубля, вынул купюру и положил на стол.
- Вот нашёл. Вам на дембель больше пригодится, товарищи сержанты!
- И это похвальный поступок, курсант, – протянул опять Бажов и резко добавил, - но, вы, салабоны, оборзели вконец! Во всей учебке подобного ещё не было. Надо же было додуматься! Салабону–курсанту переодеться в сержантскую форму и пройти в чипок через танковый полк. И никто из местных дедов и офицеров это не просёк! Чья была идея? Кто из вас был сержантом?
Раис с Тимуром только переглянулись, опустили головы и молча уставились в пол. Фил встал, подошёл к курсантам, притянул к себе обоих за ремень и спросил:
- Молчать будем? В партизанов играть? Или дедов уважим и поговорим с нами по - нормальному?
Тимур поднял глаза и сказал:
- Сержантом был я. А как в чипок пройти, придумали оба.
- Так значит! Фил, отпусти салабонов. Есть идея! – Бажов встал из-за стола, порылся в глубине развешанных шинелей и протянул Раису спортивную форму и гражданскую куртку. Затем вытащил спрятанные за ящиком кеды.
- Одевай, каптёр! А ты, Танкист, давай опять переодевайся в сержанта. Тебе не привыкать.
Раис с Тимуром ничего не понимали, но принялись быстро выполнять команду своего замкомвзвода. Было видно, что сержант Филатов сам теряется в догадках. Он присел за стол и с интересом наблюдал за переодеванием курсантов.
Курсант Тайсин обул кеды и в старых спортивках и куртке стал похож на деревенского пацана лет 15 - 16. Никто бы ему не дал 18 лет! А Тимур уже по привычке заправил сержантскую гимнастёрку. Фил только открыл рот и произнёс:
- Во, блин, спектакль!
Бажов только усмехнулся и приказал Тимуру:
- Так, «товарищ сержант», а ну, произнеси сейчас что - нибудь этакое командирское так, чтобы все зрители здесь сразу поверили – кто ты такой.
Тимур задумался и сразу вспомнил образ своего взводного, лейтенанта Славина. Затем подошёл к столу, посмотрел в глаза сидевшему Филу и резко сказал:
- Как стоим передо мной, сержант? Я сказал – смирно! – и Тимур резко ладонью ударил по столу.
Стакан с чаем сержанта только подпрыгнул! А Тимур тут же получил удар Фила кулаком в живот. Удар был несильный, но точный. Прямо в солнечное сплетение! Тимур согнулся и прохрипел:
- Сами же сказали, чтобы взаправду было!
Первым начал смеяться Учитель, за ним согнулся в смехе, хлопая ладошами, Фил; а потом начал потихоньку хихикать и каптёр. Тимур отдышался, прокашлялся, встал и широко заулыбался. Затем, оценив точность удара, обратился к Филатову:
- Товарищ сержант, а Вы случайно боксом не занимались на гражданке?
- Второй юношеский! – гордо ответил сержант, - в весовой категории до 61 килограмма.
Тимур только ухмыльнулся про себя и хотел сказать обоим сержантом что–нибудь, этакое - про детский сад, но передумал и только деликатно произнёс:
- Уважаю! Прямо в «солнышко» двинул.
Замкомвзвода Бажов отошёл от смеха, вытер слёзы и сказал:
- А вот теперь слушать меня внимательно. Дело есть к обоим! Садитесь оба рядом.
Тимур с Раисом только переглянулись. Творилось что - то непонятное и молодому солдатскому уму просто непостижимое! Два деда роты, два замкомвзвода, предлагают присесть с ними двум курсантам, салабонам, и на равных обсудить какие то дела. Это было примерно также, если бы Генеральный секретарь Коммунистической партии Советского Союза товарищ Леонид Ильич Брежнев вдруг захотел приехать в родной посёлок Тимура и обсудить с его отцом, как коммунист с коммунистом, нормы выработки угля на местной шахте «Комсомольская». Курсанты только смотрели на сержантов и не двигались.
- Не желаете присесть, молодые люди? Тогда стойте и мотайте себе на ус! – Бажов продолжил, - скоро в нашей роте, и не только в роте, грядёт знаменательное событие – 100 дней до приказа! Ждать осталось не так уж и долго. А нам, правильным Дедам, надо всё к этому достойному празднику приготовить заранее. Ибо, перед самой датой в полку офицеры объявят грандиозный шухер и шмон! И мы не сможем нормально отметить это великое дело. Вот поэтому, салабоны, мы посовещались в своём узком кругу и выбрали вас двоих для одной важной и ответственной миссии – достать Дедушкам Советской армии для такого светлого и радостного праздника несколько бутылок водки. А тут ещё ваш залёт с переодеванием в сержанты и несанкционированными походами в чипок. Надо как - то отвечать за свои необдуманные действия! Как считаете, юноши?
«Юноши» хотя и слушали внимательно, но пока не врубались в поставленную задачу. Каптёр, более привыкший к общению со старослужащими, спросил:
- А где мы водку достанем?
- Хороший вопрос, товарищ курсант! – улыбнулся Учитель, - слушайте сюда: в следующее воскресенье, после обеда, вы вдвоём берёте рюкзак с гражданкой и сержантской гимнастёркой, Кагиров также переодевается на вещевом складе в сержанта и ведёт Тайсина за гарнизон. Там в лесу каптёр переодевается в гражданку и бегом по тропе в магазин деревни Порошино. И обратно тоже бегом, но уже с тремя бутылками водки. Танкист ждёт в лесу и охраняет форму товарища! Встречаетесь на тропе и в форме через гарнизон к казарме. В казарму не заходить, мы будем ждать около вещевого склада. Гражданка на случай встречи с патрулём, он там часто ходит. Но, сечёт в основном только людей в форме. А Тайсин по гражданке выглядит как пацан малолетний!
Тут Тимур хихикнул и тут же получил щелбан от сержанта! Голова качнулась, а на глазах быстро выступили слёзы. Все в роте знали про мастерство Бажова ставить фофаны и щелбаны, резкость и сила которых была похлеще ударов молодых сержантов.
- Слушать внимательно! Попадётесь с водкой в самоволке – губа обеспечена! На крайняк, бросаете мешок и разбегаетесь в разные стороны. Оба бегаете хорошо. Всё усекли, служивые?
Тимур с Раисом кивнули. Сержант закончил:
- В субботу вечером ещё один инструктаж. Деньги дадим перед выходом. И никому ни слова – ни курсантам, ни сержантам. Вокруг полно стукачей! Сами уже знаете на своём примере. Всё, отбой!
Курсанты прошли к своим кроватям. К ним пробрались новые друзья из солнечного Казахстана. Толик прошептал:
- А мы уже думали всё, трендец! Чё, так долго плющили? Нас когда вызовут?
Тимур почесал лоб.
- Не бздите, бойцы! Мы с Раисом всё на себя взяли. Фофанов и щелбанов только надавали. Блин, башка трещит! Оставшиеся деньги пришлось отдать. Сказали, ещё столько же должны.
- Уфф, нафиг! – облегчённо выдохнул казах, - деньги – фигня! Отдадим. Мне перевод должен на днях прийти. А нас точно плющить не будут?
Раис зевнул.
- Отвечаем за базар! Всё, пацаны, давай спать...
(окончание морген)

Камрад

Бульдозеренок писал(а):Спасибо!
Ждем продолжения!

Зреет один вопрос..
Но это потом.

Вопрос дозрел?

Бульдозеренок

Камрад писал(а):
Бульдозеренок писал(а):Спасибо!
Ждем продолжения!

Зреет один вопрос..
Но это потом.
Вопрос дозрел?

"требую продолжения банкета!" (вопросы потом, чтобы с мысли не сбивать)

Камрад

Бульдозеренок писал(а):
Камрад писал(а):

Битте:
"В воскресенье всё прошло, как по маслу! Опыт с переодеванием уже был, Тимур в сержантской форме чувствовал себя всё уверенней. Вот только в магазине вдруг появился комендантский патруль. Но, шустрый каптёр быстро примазался к группе местных пацанов, благо сам был деревенский. Обошлось! Пока Раис бегал в деревню, Тимуру даже удалось вздремнуть на солнышке. Разбудили муравьи.
Деды благодушно простили их залёт с чипком и даже оставили сдачу после магазина. Хотя у Тимура с Раисом уже был трояк казаха, который друзья резонно решили оставить у себя. И сам замкомвзвода Бажов Андрей вдруг снизошёл до приятельского разговора с курсантом Кагировым о прочитанных им в последнее время художественных произведениях. В разговоре он сообщил, что книги ему из Ленинграда высылает мама, которая работает продавцом в книжном магазине. А после прочтения сержант дарит их лейтенанту Славину на память.
А с понедельника началась подготовка к Присяге! Все курсанты получили новую парадную форму. Целый день все три взвода по очереди пришивали погоны, петлички и шеврон, гладили брюки и китель. И хотя слова Присяги должны были зачитываться перед строем, все курсанты знали текст наизусть. Когда Тимур заучивал этот одновременно простые и торжественные слова, он всегда вспоминал своих дедов.
Один дед со стороны отца, Кагиров Габбас, погиб под Сталинградом, у бабушки даже хранились его фото в будёновке, два письма и сообщение о гибели. Весной 1975 году из Уфы от младшего брата отца, дяди Халяфа, пришло письмо, где он прислал вырезку из газеты «Советская Башкирия». В статье школьники из украинского города Николаев просили от имени ветеранов города откликнуться родственникам лейтенанта Кагирова, жену которого звали Фатима, и который попал под Сталинград из пополнений войск НКВД. Там же был помещён рассказ сержанта Мищенко о подробности героической гибели молодого офицера. В городе был ночной бой, и один из танков противника постоянно менял позиции и метко давил наши огневые точки. Кагиров со своим другом из нового пополнения вызвались уничтожить бронетехнику. Они доползли до вражеских позиций, выследили все передвижение танка и подорвали его гранатами. Но, сами не успели доползти до своих. Начался мощный артиллерийский обстрел, и оба погибли под взрывами снарядов.
А второй дед со стороны матери пропал на этой войне без вести! Не осталось никаких писем и фотографий. Но, Тимур, почему - то был уверен, что оба его деда были знакомы на фронте и воевали вместе. А может быть, его второй дед и был тем самым другом, поползший с гранатами на вражеский танк? Тимуру очень хотелось в это верить!
И вот этот день настал! Светило солнце, дул лёгкий ветерок. Весь полк выстроился на плацу в парадной форме с оружием. Развивались Боевое Знамя полка и Государственный флаг СССР. Полковой оркестр, с блестящим на солнце инструментом, выстроился отдельно. Зазвучала команда «Смирно» и командир полка ещё раз громко и кратко напомнил курсантам о значении военной присяги и той почетной и ответственной обязанности, которая возлагается на них. После разъяснительной речи командир полка скомандовал «Вольно» — и приказал командирам учебных рот приступить к приведению к военной присяге.
Капитан Ребрик и командиры взводов стали поочередно вызывать курсантов из строя. Каждый военнослужащий читал вслух перед строем роты текст военной присяги, после чего собственноручно расписывался в специальном списке в графе против своей фамилии и становился на свое место в строю. Тимур при чтении текста присяги так разволновался, что с трудом прочитал текст до конца.
По окончании церемонии командир полка поздравил воинов с приведением к военной присяге. На всю округу раздался государственный гимн СССР. После этого воинская часть поротно прошла торжественным маршем перед командованием полка и гостями, родителями курсантов. Этот день Тимур запомнил на всю жизнь. В жизни каждого мужчины должна быть присяга!
После торжества за всеми курсантами было закреплено только личное оружие – автомат Калашникова. В учебных ротах не было больше никакого вооружения. Вся учебная военная техника стояла по штату за специальным подразделением.
С этого дня пошла настоящая служба! С заступлением в караулы, с нарядами и с учёбой в классах и боксах Директрисы БМП. Занятия по секретной боевой машине БМП -2 проводились в специальных классах. Все конспекты были прошиты, пронумерованы и опечатаны, и в конце обучения сдавались сержантам. Занятия вёл только командир взвода лейтенант Александр Сергеевич Славин, он же - АСС, который был прекрасным специалистом, с отличием закончившим Ленинградское Высшее Общевойсковое Командное училище (Лен.Пех). Во всём полку он был единственным офицером, досконально знающим материальную часть БМП – 2. И если в батальоне вдруг возникали какие то технические неполадки боевых машин, всегда вызывали лейтенанта Славина. АСС тут же брал с собой двух курсантов: Кагирова и Белова. Вскоре эти курсанты могли поспорить по поводу технической части БМП – 2 не только с сержантами, но и с офицерами роты. Разумеется, кроме своего взводного (как этот замечательный офицер оказался по распределению в такой дыре – это отдельная история).
Любовь к технике отец привил Тимуру с самого детства. В свои 18 лет уже смог сам заработать на обучение вождению в школе ДОСААФ (Добровольное общество содействия армии, авиации и флоту), сдать экзамены и получить водительские права. Тимур разбирался в технике и с удовольствием всегда помогал отцу в гараже. Никто не знал, почему командование роты выбрало именно его и ещё четырёх друзей из Казахстана во главе с Толиком для выполнения одного особо важного задания. Примерно за месяц до окончания учебки пятерых курсантов вызвал к себе сам командир роты, капитан Ребрик. В кабинете ротный сказал, что отдаёт эту «великолепную пятёрку» в полное распоряжение лейтенанта Славина с целью научить нас стрелять только на «отлично», дабы помочь отстающим товарищам сдать выпускной экзамен по огневой подготовке. Всех пятерых освободили от всех занятий и нарядов. Взводного тоже. Курсанты стреляли с разными взводами и днём и ночью. Иногда оставались на Директрисе БМП по двое суток подряд. Тимур научился стрелять днём так, что успевал навести прицел ещё до поднятия мишени. На ночной стрельбе было немного сложнее ориентироваться. Однажды, ещё в начале учёбы, Тимур перепутал кнопки управления автоматической пушки и пулёмёта ПТК и раздолбал бронебойными снарядами бруствер и подъёмник мишени. За что получил пару оплеух от оператора Директрисы. Но, нисколько не обиделся, так как очень хотелось продолжить стрельбу. Впятером вместе с оператором восстановили всё за два часа. Стреляли так часто и напряжённо, что во время сна стали постоянно сниться прицельная сетка пушки и пулемёта. На итоговых экзаменах они были за постоянных командиров отделений, так как сержантом было запрещено принимать участие в зачётных стрельбах. Стреляли только курсанты. Боевое отделение башни БМП – 2 было двухместным: оператора – наводчика и командира отделения. Отобранные курсанты исполняли роль постоянных командиров и периодически менялись местами, чтобы не примелькаться на глаза проверяющим офицерам. А в самой башне БМП переключали управление стрельбой на себя или пересаживались на место оператора. Было жутко интересно и страшно! Особенно днём. Засекут проверяющие или нет? Вот так и отстреляли пятеро курсантов практически за половину роты.
Общая оценка четвёртой роты за экзамен по огневой подготовке была «отлично», а сама рота был признана лучшей в полку. Капитан Ребрик получил звание майора и должность командира второго батальона. После сдачи всех экзаменов уже майор Ребрик вызвал всех пятерых к себе в кабинет. Было видно, что он несколько устал от последних событий: сдачи экзаменов, присвоения очередного звания и новой должности. Но, майор держался молодцом! Ребрик вышел из- за стола и поочерёдно пожал всем руки. Затем сказал просто:
- Есть решение командования части оставить троих курсантов на должности командиров отделений с присвоением звания младший сержант. Курултаева оставляют писарем в штабе батальона. С Кагировым я сейчас отдельно поговорю. Всё понятно? Надеюсь, возражений не будет? Шагом марш! Кагиров останься.
Четверо друзей - земляков вышли из кабинета. Ротный присел за стол и рукой показал Тимуру сесть рядом.
- А я ведь в тебе не ошибся, солдат! Да и сержант Бажов сходу тебя просёк. Ты оказался толковым бойцом, да и на экзаменах всей роте помог. Молодец!
И тут майор Ребрик впервые назвал курсанта по имени:
- Слушай, Тимур, если есть желание остаться в нашей части, я буду ходатайствовать перед командованием. Даю слово офицера – останешься! Считаю, ты заслужил право выбора своим отношением к службе. Думай сам.
Тимур задумался. Здесь, в учебке, он уже привык. Знал все ходы и выходы. Успел неплохо показать себя перед сослуживцами и офицерами. Но, интуиция подсказывала Тимуру, что в дальнейшем его ждёт более интересная служба, чем здесь. И курсант Кагиров принял волевое решение:
- Спасибо за доверие, товарищ майор! Мой отец служил в 1957 году в Группе Советских войск в Германии. Я бы хотел повторить его путь. И если есть возможность, попасть туда вместе с другом, курсантом Тайсиным.
- Отец, говоришь. – Ротный опять закурил свою папиросу, - это святое! И друг – тоже хорошо! Ладно, Кагиров, хотя мне и жаль, конечно, упускать такого солдата. Но, быть по - твоему! Готовьтесь с Тайсиным к дальнейшей службе в ГСВГ. Ещё раз, лично, спасибо тебе. Свободен, курсант!
Тимур тут же поговорил с Раисом. И они решили сразу отметить эту хорошую новость в чипке. К концу учебки многие курсанты уже не боялись самостоятельных походов в солдатское кафе. Обычно ходили группами по два, три человека и без сержантов. А курсант Тайсин, в отличие от многих сослуживцев, к тому же стал постоянно носить с собой символ принадлежности к особой касте, каптёров роты, - связку ключей на длинном кожаном ремешке. Это был как пропуск в гарнизон. Когда друзья уже подходили к заветному месту приёма домашней пищи, Тимур вдруг заметил около танкового полка другого каптёра, теперь уже бывшего. Станислава Нетребко! Бывший каптёр, уже рядовой, с двумя молодыми сержантами танкистами отбирали деньги у двух малорослых курсантов, механиков с мотострелкового полка. Раис решил было пройти стороной, благо курсанты были не только не с их роты, но даже не со второго батальона. А Тимур среагировал совсем по- другому. Он резко свернул налево и быстро сказал:
- Вписываемся! Будет махач! Сам всё сделаю, только спину прикрой.
Раис, поворачивая к танкистам, тут же начал раскручивать свою связку ключей и ответил:
- Ага! Щас! Давай, я ещё в сторонке подожду, пока ты махаться будешь. Знакомые, что ли?
Тимур кивнул. Танкисты стояли к подходившим друзьям спиной и увлечённо требовали деньги с молодых механиков, по всей видимости – узбеков по национальности. Тимур, уже стоя за спиной противников, громко спросил:
- Стасик, как твоё здоровье? Жуёшь нормально? Может, добавить апперкотика?
Рядовой Нетребко обернулся с немым ужасом в глазах. Слабая челюсть Стаса тут же отвисла. Он никак не ожидал встретить здесь Тимура, да ещё с таким подкреплением. Раис начал обходить противников сбоку. Один из узбеков, увидев такую поддержку и явный перевес сил, резко выхватил из рук Стаса свои деньги и оттолкнул его от себя. Бывший каптёр быстро сказал что–то своим товарищам, и они рванулись через механиков в сторону своего полка. Узбеки радостно прокричали им вслед несколько слов на русском языке. А нынешний каптёр Тайсин был искренне разочарован такой неожиданной и скорой развязкой событий и удручённо сказал:
- Трое молодых испугались двух духов. Позор, блин! Кому скажи, никто не поверит, – и спросил у довольных механиков, - что длинный им сказал? Чего они так рванули?
Курсант с зажатыми купюрами в кулаке довольно ответил:
- Он быстро сказал, что ты боксёра. И убежал! Пойдём в чипок, ты – мой гость теперь.
Тайсин с подозрением посмотрел на Тимура.
- Сам всё потом расскажешь?
КМС по боксу только кивнул и спросил у механиков:
- Откуда будете, «земляки»?
Второй механик важно протянул:
- Мы из Узбекистана. Город Самарканд! Знаешь такой?
- Самарканд – очень гостеприимный город. Регистан – самая красивая мечеть! Был я у вас. Туристом. Очень понравилось. Особенно дыни на вашем рынке!
Узбеки, весело переговариваясь, повели своих новых товарищей в чипок. Накрывать поляну. Как было принято у всех уважающих себя курсантов Еланской учебной дивизии. А потом друзья, сытые и довольные, присели вдвоём на скамейке возле казармы, и Тимур подробно рассказал про свои первые дни службы в танковом училище, и про своё обещание ротному здесь. Раис выслушал внимательно, не перебивал и в конце рассказа только сказал:
- Эххх, жаль, Тимур, что у нас в деревне секции бокса не было! Бегали только. Лёгкая атлетика летом и лыжи зимой, блин! Но, мы часто между деревнями дрались. Весело было!
Тимур с интересом посмотрел на каптёра.
- Тоже в махачах участвовал? И мы в наших посёлках не скучали. Есть что вспомнить!
Раис немного призадумался и выдал неожиданный ответ:
- Слышь, боксёр Тимурка, а давай перед самой отправкой начистим рыла нашим младшим сержантам Аркаше и Паше. Вспомни, как они в начале учебки тебе крючок подворотничка вместе с кожей застёгивали, и ремень постоянно затягивали.
Тут задумался Тимур. Он уже знал, что в Елани у курсантов существует старая и добрая традиция - перед самой отправкой отлавливать своих каптёров, писарей и поваров, то есть курсантов, не принимавших участия в активной жизни учебной роты, и «чистить им рыла». Также у особо энергичных молодых солдат возникала охота на самых отмороженных младших сержантов, командиров отделений. Которые, обычно, по этой же славной традиции, в эти дни прятались вне расположения роты. Курсант Кагиров, также точно знал, что в четвёртой роте ни у кого из сослуживцев не возникнет никакого желания предъявлять им с Тайсиным какие либо претензии. После нескольких минут раздумий Тимур ответил:
- Да и ладно, Раис. Они же не со зла! И подворотничок я потом быстро привык застёгивать. Давай простим их, – и почему- то добавил, - великодушно.
Видимо каптёру тоже захотелось стать «великодушным» и он сказал:
- Ладно, Тимур! Хрен с ними.
За неделю до отправки вышел очередной приказ маршала СССР Д.Ф. Устинова о призыве новобранцев и демобилизации отслуживших солдат. Это было великое событие в жизни роты! Все сержанты, замкомвзвода, стали Дембелями. Молодые младшие сержанты «отпахали своё» и перешли в разряд Черпаков. А все курсанты, они же – Духи, прошли самый тяжёлый первый этап службы в Советской армии и стали Молодыми. Все негласные перемещения по службе сопровождались определённым обрядом. Молодые курсанты в Елани должны были перенести несколько ударов бляшкой ремня по голой заднице. Процедуру выполняли обычно новоиспечённые Черпаки. Тимур спокойно отнёсся к этой процедуре, как к местному фольклорному празднику. И не испытывал никого позора при этой экзекуции. Что такое несколько ударов ремнём по голой жопе? Если сравнить хотя бы с одним хорошо поставленным ударом в челюсть? Так – забава детская!
Перед самой отправкой всем курсантом выдали новую форму. Благодаря дружбе с каптёром, у Тимура была возможность отобрать себе шинель и шапку строго по размеру. А солдатские сапоги были уже не простые, а юфтевые. А новые ремни – кожаные. И всех курсантов одели в ПШ. Так же всем выдали сухпай на двое суток, который сильно отличался от обычного пайка, выданного Тимуру в танковом училище. После утреннего построения, где прошла проверка внешнего вида очередной партии отправляющихся курсантов, к Тимуру неожиданно подошёл уже старший сержант Бажов, которого все курсанты называли сейчас не иначе, как Андрей Петрович. В руках у него была книга Вальтера Скотта «Айвенго». Он сказал:
- Держи на память. Удачи тебе, солдат! И – не поминай лихом!
Тимур задохнулся от восторга! За полгода это была первая книга в его руках. Кроме, разумеется, Уставов и Инструкций по службе. Курсант только сказал:
- Спасибо! – и вынул ручку из нагрудного кармана шинели, - подпишите, пожалуйста.
Замкомвзвода довольно ухмыльнулся и размашистым почерком вывел: «Отличному солдату, рядовому Кагирову от замкомвзвода и дембеля старшего сержанта Андрея Бажова».
Прозвучала команда: «Партия номер 7, строиться для погрузки!» Через двое суток пассажирский самолёт вылетел из военного аэродрома под Свердловском в западном направлении.
Рядовые Кагиров и Тайсин, а также ещё около взвода солдат с их четвёртой учебной роты попадут в 67 гвардейский мотострелковый Ярославский Краснознаменный орденов Суворова и Богдана Хмельницкого полк, где только после их дембеля, уже в 1984 года, поставят на вооружение боевые машины БМП – 2. И всем бывшим курсантом, операторам – наводчикам, придётся заново и быстро, по ходу службы, переучиваться на стрельбу из БМП – 1. Поверьте на слово – это большая разница!"

Бульдозеренок

На одном дыхании.. Даже жалко, что кончилось..

Возникло ощущение, что либо Вы - отличный писатель и очень близкий друг Тимура, либо - сам Тимур...

:

Камрад

Бульдозеренок писал(а):На одном дыхании.. Даже жалко, что кончилось..

Возникло ощущение, что либо Вы - отличный писатель и очень близкий друг Тимура, либо - сам Тимур...

:

Спасибо! До писательства мне ещё далеко. Всё началось с переписок с однополчанами на сайте Гвардейской Первой танковой армии, ГСВГ (штаб армии - г.Дрезден). Несколько человек посоветовали написать свои воспоминания отдельно. Рассказы в основном автобиографичны, с некоторым литературным домыслом. Меня писать никто не учил. Образование юридическое. Сына зовут Тимур. Сейчас ещё один рассказик выложу. :)

Камрад

Спекуляция (ст. 154 УК РСФСР)
Что такое спекуляция - до армии я даже и не думал. Так, привозил с соревнований разный дефицит. Но, в основном, только своим, и по тем же ценам, что и покупал. И только - по заказам!
На прапорщика Группы Советских Войск в Германии (ГСВГ), начальника полкового стрельбища, после года солдатской службы решил остаться сам. Никто мне это место службы не предлагал и не агитировал за войска. Просто решил и всё! И как сказал один классик: «Если я чего решил – то выпью обязательно!» И в один прекрасный весенний день 1982 года на стрельбище приехал заместитель командира полка по боевой и строевой подготовке майор Тасоев, который зачитал приказ о присвоении мне, только что новоиспечённому Черпаку, рядовому Тагирову, звания гвардии прапорщик. И торжественно вручил мне комплект формы и погоны. Через час я вышел в новой форме из отдельного офицерского домика и просто сказал: «Строиться, полигонная команда»
У солдат и сержантов полигонной команды, операторов различных направлений стрельбы и механиков – водителей учебных машин был железный стимул для безупречного несения службы на стрельбище – перевод в гвардейский мотострелковый полк. И это передвижение по службе было во власти начальника стрельбища. То, бишь, - меня! Со мной служили ещё солдаты моего периода – Черпаки и старше на один период – Деды, из которых я тут же одного отправил в полк, в пехоту, на должность стрелка РПГ. И все бойцы полигонной команды тут же поняли: «Что такое хорошо, и что такое плохо!». После чего заключил с Дедами «Пакт о ненападении»; и, по- хорошему, договорился со своим периодом – не борзеть! И вся служба встала на своё законное место.
Прапорщик ГСВГ в самом начале службы получал около 500 марок (100 марок – это 33 рубля, без копеек), плюс в Союзе на книжку шло чуть больше сотни рублей в месяц. По сравнению с моими солдатскими 25 марками это были огромные деньги. Но, скажу я Вам откровенно: деньги – это такая штука, которой постоянно не хватает. Особенно за границей нашей великой и необъятной Родины! Наше стрельбище было, по сути, отдельным небольшим гарнизоном, располагалось в 12 км от полка, между двумя немецкими деревнями и упиралось в глубокий лес. И вот мои Деды предложили попробовать в традиционном местном бизнесе: на стрельбище была своя пилорама, к нам постоянно привозили лес (кто - откуда мог), и, повторюсь, само стрельбище упиралось в лес. Я с бойцами наладил сбыт досок проверенному годами немцу. Доски немцу привозились, а в основном приносились на плечах солдат ночью. Поэтому дело было хлопотное и малоприбыльное, и было отдано обратно своим старослужащим. Затем вместе со своим водителем ГАЗ-66 примерно раз в неделю продавали бензин. Тоже хлопотно и рискованно! Отдал сбыт за долю малую прапору, начальнику службы ГСМ.
В нашем гарнизоне в выходные дни постоянно появлялись поляки и предлагали различный товар - джинсы, рубашки, очки и т.д. (и даже - порножурналы!). Я вначале приобрёл у них одежду для себя и своих бойцов-дембелей, благо поляки не гнушались и червонцами. Потом познакомился с ними, угостил пару раз водкой «Русской» и выведал у доверчивых славян, что весь товар они приобретают у арабов в одном из баров Лейпцига. Пару вечеров потусовался в указанном баре, аккуратно поспрашивал, выдавая себя за поляка, и познакомился с палестинцами. Эти арабы, как впоследствии, оказалось, хорошо знали русский язык и быстро меня рассекретили. Один из них, самый молодой, как только взглянул на меня, тут же сказал с улыбкой: « Тук, тук! - Кто там? – Сто грамм! – Заходи!»
Арабы оказались парни компанейские, ранее учились в Москве. И на фоне общей любви к автомату Калашникова мы быстро подружились и договорились о постоянных поставках различного товара. Я вначале боялся и продавал вещи только своим приятелям, но, уже дешевле, чем поляки. Потом потихоньку привык и спокойно делал в месяц сумму в зарплату сначала прапорщика, а потом и офицера (примерно 700 – 800 марок ГДР).
Палестинцы тоже привыкли ко мне. Постоянно звали с собой в ночные бары на дискотеки. Даже один раз подрались там с кубинцами из-за девчонок. Но так, скромно, без особого мордобития и вызова полиции. Хватило только моих двух ударов прямой правой. И горячие кубинские парни сразу поняли, что были несколько неправы. Появились общие знакомые подружки – немочки. И я однажды тоже взял и пригласил арабов к себе на стрельбище. Рискнул! Договорился с молодыми офицерами разведроты полка и устроил для всех отдельную ночную стрельбу с лёгким товарищеским ужином (средства уже позволяли). Разведка стояли на стрельбище на полевом выходе одни. И на фоне общей ненависти к сионизму и прочему империализму постреляли мы и, естественно, попили на славу! В этом плане палестинцы были парни, закалённые учёбой в Советском Союзе. Я с трудом, уже под утро, еле уговорил арабов ехать домой (в Лейпциг). Офицеры - разведчики, твёрдо следуя принципам интернационализма и дружбы народов, подкинули меня и своих новых друзей на своём БРДМе до ближайшей автобусной остановки к деревне Помсен.
Законопослушные бюргеры с первого рейсового автобуса просто офигели, когда с ужасом наблюдали, как в лёгкой дымке утреннего тумана с брони боевой машины весело спрыгивают несколько арабов в гражданке, со своими платками вокруг шеи и бегут прямо к ним в салон. В ответ на такое "сафари" палестинцы открыли мне свой рынок.
Оказалось, что ряд развивающихся африканских стран посылают своих студентов учиться - часть в ГДР, и часть в ФРГ. И эти студенты могли спокойно (в отличие от немцев) к друг другу приезжать, что-то типа упрощенного визового режима сейчас. И вот эти студенты таскают "дефицит" туда – сюда, из капитализма в социализм. Унд цурюк! Вот, у них я то и всё приобретал раза в два дешевле, чем продавали поляки. Перешёл на аудиоаппаратуру. Доход постепенно вырос примерно до 1000 марок в месяц. Плюс моя зарплата прапорщика, которая тоже потихоньку росла, но – не такими темпами. Ближе к дембелю я уже получал 550 марок
И вот в один прекрасный осенний день я стоял около штаба полка в компании молодых офицеров и прапорщиков, весело обсуждая последние события на танцах в ГДО. А дело было так: в День танкиста молодые прапорщики с гвардейского танкового полка приехали в город, по дороге зашли в гаштет и устроили там с немецкими молодыми офицерами состязание на предмет употребления пива на скорость и количество. Пятеро офицеров, наших братьев по оружию, отмечали день рождение своего товарища и оказались в этом гаштете весьма кстати. Трое прапорщиков ГСВГ вышли абсолютными победителями в этой неравной схватке и гордо отправились продолжать праздник на танцы в ГДО. Ребята исключительно для веселья и куража добавили водки и просто не рассчитали свои силы. Уснули прямо на столах в буфете. Так как все были после наряда по парку, и отмечать начали этот светлый профессиональный праздник ещё в своём батальоне, до встречи с камрадами. Разбудить гвардейцев смог только комендант гарнизона.
Из штаба вышел наш новый особист полка, капитан (пусть будет Васин) и стал с улыбкой слушать продолжение истории. Разговор как - то сразу замялся, а офицеры и прапорщики тут же вспомнили о своих насущных делах по службе. Я тоже решил сходить проверить, как там мои бойцы без меня получают продукты и меняют бельё. И тут особист сказал:
- Тагиров, ты то мне и нужен. Слышал – хорошо немецкий язык знаешь?
- Не только немецкий, товарищ капитан, – я вежливо улыбнулся, – я ещё и английский начал учить. Надо знать язык своего потенциального противника! А вот Вы, товарищ капитан, сможете допросить пленного бундесверовца? Или, на языке врага в гаштете только пиво с сарделькой заказываете?
- Ну, пойдем! - усмехнулся капитан, - В кабинете и посмотрим – кто и кого допрашивать будет.
В кабинете нас уже ждал начальник особого отдела, подполковник Петров (так его назовём!). Он уже готовился в Союз на замену. И ещё совсем недавно на моей пилораме по его заказу колотили ящики для мебели. По большому счёту Петров мужик был стоящий, и я его даже уважал. Но, он был особистом! А капитан, принимающий у него дела, по своему внешнему виду мало походил на отличника боевой и политической подготовки наших вооружённых сил. Выглядел, как – то так, не очень. Но, тоже был особистом! Мне предложили присесть за стол, сами уселись напротив, с двух сторон. И начались вопросы с занимательной игрой в «хорошего» особиста (подполковник) и «плохого» (капитан, естественно). В силу своей молодости, малого жизненного опыта и необразованности в таком увлекательнейшем деле – эту викторину я проиграл вчистую!
Вопросов было много, и напоминаний тоже. Вспомнили и про моего отца – коммуниста, и про моего младшего брата, служившего сержантом в штабе Уральского военного округа. Вот только товарищи особисты не учли одного – вырос я в далёком уральском шахтёрском посёлке на улице Коммунистической, которая заканчивалась тупиком на конечной автостанции. Местные жители так и объясняли проезд дальше: « По Коммунистической, и - до тупика. Там и будет конечная» Ещё из достопримечательностей посёлка были – шахта «Комсомольская» и две зоны: одна строгого режима, а вторая – не очень. И я с детства знал, что закладывать своих – это совсем не по – октябрятски. И даже – не по – пионерски. И совсем уж – не по – комсомольски. Западло, вобщем!
Поэтому я говорил только о себе. А Товарищам уж очень хотелось услышать ещё о ком – либо. О ком – им было всё равно. Но, очень хотелось! Вот тут, я упёрся. Под конец нашей долгой и утомительной для всех сторон беседы капитан мне вручил интересную книжку – Уголовный Кодекс РСФСР, где ручкой отметил часть 2 статьи 154 - «Спекуляция». И задушевно порекомендовал почитать на досуге! И по секрету сообщил, что этого досуга у меня сейчас будет «хоть жопой ешь!»
Из кабинета начальника особого отдела я вышел с книжкой в руках и под конвоем. Почти сутки я просидел один в камере гарнизонной гаупвахты. Отвлекусь немного – в здании комендатуры, в подвале были две камеры для задержанных. В одной наш комендант хранил шкуры. Он был заядлым охотником. Запах стоял ещё тот! А в другой, на стене, была изображена батарея; да так натурально, что трудно было отличить от настоящей. Но, нарисованная батарея нифига не грела, а ночи были уже холодные. Помню пол в камере. Там на кафеле были изображены цветы, но так, что на стыке 4-х плиток они образовывали фашисткую свастику. Плитку периодически закрашивали или застилали линолеумом.
А ещё, я до сих пор помню свой испуг тогда. Думал всё - жизнь кончена! Мне было 23 года, режим в стране был совсем другой. Мой боевой запал от беседы быстро прошёл; и я, думая о себе, своих родителях и брате, буквально проревел всю ночь. Как они перенесут такое известие? На следующее утро меня подняли в кабинет коменданта, где был только один подполковник Петров.
- Ну, как жизнь молодая? Не замёрз ночью? – весело спросил особист, - книжку капитана ещё не потерял?
И радостно засмеялся своей шутке! А мне было не до смеха. Дрожа от холода и неизвестности, я протянул подполковнику Уголовный кодекс, из которого успел выяснить, что мне грозит от 2 до 7 лет с конфискацией имущества. Особист отсмеялся, протёр глаза и вдруг предложил:
- А не попить ли нам чайку, прапорщик?
И распорядился местному сержанту принести нам горячего чаю. Я пока ничего не понимал. Вообще, я готовился к продолжению вчерашних вопросов. Помешивая сахар, подполковник продолжил:
- Вот смотрю, Тагиров, всё у тебя хорошо – и служишь без замечаний, и спортсмен, и с родственниками всё в порядке, немецкий вон выучил. И даже заочно в ЛГУ смог со службы поступить. Ну, что тебе ещё не хватает? Ответь мне честно! Без всяких записей, мы с тобой одни.
- Так интересно же, товарищ полковник! И многие благодарят потом. Я же намного дешевле могу всё достать.
- Дешевле говоришь? А вот, сколько, по – твоему, будет стоить аудиомагнитофон Шарп – 700?
В наших гарнизонах поляки продавали такой аппарат за 3300 – 3500 марок, но могли и бэушный втюхать. Я мог достать новый за 2500 марок. Поэтому по привычке хотел накинуть 500 (моя месячная зарплата), но, сказал – 2800 (особистам – скидка!) и добавил:
- Я бы, на Вашем месте купил бы здесь Шарп – 800, он новей и эквалайзер покруче будет. В Союзе, в комке, стоит 2500 рублей (около 8000 марок).
Подполковник даже чаем поперхнулся!
- А здесь за сколько достанешь?
Я уже начал понимать, что никто меня пока сажать не собирается. Поэтому, смело накинул свою долю малую и сказал:
- 3300 марок (штукарь рублями). Абсолютно новый, в упаковке!
Особист задумался. Зарплата армейского подполковника была около 1000 марок. Сколько получают особисты, я не знал. Петров внимательно посмотрел на меня и сказал:
- А теперь, прапорщик, давай поговорим за службу. Считай, что тебе повезло, раз за тебя ходатайствует руководство полка. Вчера с ними разговаривали. Да и в дивизии ты на хорошем счету. И учитывая, что ты такой грамотный, языки знаешь, вон подружку себе, немочку, завёл. Да всё мы про тебя знаем! Молчи лучше и слушай. У тебя есть выбор: или мы передаём весь материал в прокуратуру. Или мы сейчас с тобой договариваемся, и ты даёшь подписку работать с нами. Не качай головой! Работу предлагаем только с немцами. На своих стучать – у нас и без тебя охотничков хватает. Много ума не надо! Тебя вон ещё пол года назад заложили. Думай, прапорщик, быстро! – и посмотрел на часы, - у тебя ещё 15 минут в запасе. Сейчас капитан подойдёт, и ты даёшь нам ответ. А про аппаратуру - только между нами!
Через 15 минут пришёл капитан, и я подписал все необходимые документы. У меня даже была возможность самому придумать себе псевдоним. Как оказалось, чтобы потом подписывать многочисленные отчёты. И я тут же придумал для себя новое имя – Йоган Вайс. Как у нашего легендарного разведчика. Но, особисткий капитан мне предложил не заморачиваться немецкими именами, а придумать что нибудь своё, родное. Я был искренне удивлён и разочарован! Контрразведчик Васин не читал книгу Вадима Кожевникова «Щит и меч»! И я тогда предложил понятную всем кликуху – «Кусок». На что товарищ капитан ответил, что Кусок у них в обойме уже есть. И тут особист предложил мне сам – раз я занимался боксом, пусть будет Боксёр. Я не стал возражать. Так и остался во всех особистких отчётах Боксёром.
Совсем скоро подполковник Петров удачно перевёлся в Союз вместе с аудимагнитофоном Шарп-800. Капитан Васин оказался не таким уж плохим человеком и совсем скоро получил майора. Вот только не очень следил за своей формой и пил он всё больше и больше. И Зелённый Змий в итоге победил капитана вчистую. В виду явного преимущества. Отправили его в Союз досрочно. Но, это уже совсем другая история!
А я принялся выполнять идиотские задания нашего особого отдела. Которые, даже сейчас, уже проработав сам не один год милицейским опером, до сих пор не понял. Глупо всё было! И писать много приходилось. И ещё, я часто подписывался за получение денег, хотя ни одного пффеннинга от особистов так и не получил! Я то сейчас понимаю, что расписывался за марки, выданные нашим контрразведчикам на оперативные расходы. Но, благодаря совместной работе с особым отделом, моему непосредственному командованию стало намного сложней контролировать меня на служебном месте. У меня появилось больше свободного времени для своих дел. И, в итоге, я был единственный, кто из холостяков в те годы из нашего гарнизона вывез в Союз контейнер. Но, уже без помощи Особого отдела.
Ende gut - alles gut !!!

(((...означает, что если что-то хорошо закончилось, то не важно, сколько человек до этого натерпелся, или какой урон понёс - главное, что закончилось всё хорошо!))) 8)

Hakim1 · Сообщение **Hakim1** » Ср сен 16, 2009 12:50

хороший конец(хорошее завершение)-это прекрасно

Камрад

Hakim1 писал(а):хороший конец(хорошее завершение)-это прекрасно

Тоже верно!

Бульдозеренок

Камрад писал(а): Мой отец служил в 1957 году в Группе Советских войск в Германии. Я бы хотел повторить его путь.

Не додумала до конца, а ведь было же сказано!!!

Бульдозеренок

Казалось, может разразиться какая-то уж очень большая неприятность..

Еще будет?

Камрад

[quote="Бульдозеренок"]Казалось, может разразиться какая-то уж очень большая неприятность..

Еще будет?[/quote

" Кто сильней - боксёр или самбист?"

На землю Саксония Германской Демократической Республики пришла осень 1985 года. Наступили тихие безветренные солнечные дни, по утрам плыл лёгкий туман. И всё же, в такие дни было очень сложно предугадать погоду на день. Бывало, в семь утра встаёт солнце, а в восемь - уже набегают тучки, через час может начаться дождь, а в полдень он прекращается, и советский полигон укутывал такой густой туман, что приходилось прекращать все занятия по стрельбам. Буквально через полчаса туман быстро рассеивался, и - вновь светит ещё тёплое сентябрьское солнце. Прапорщик Кагиров Тимур, начальник стрельбища Помсен, очень любил раннюю осень в Саксонии! Больше всего ему нравилось в это время года гулять по центру Дрездена, присесть в кафе на свежем воздухе под каштанами на набережной Эльбы напротив церкви Фрауенкирхе, взять чашечку чёрного кофе и просто наслаждаться жизнь. Но, такие дни молодому прапорщику удавались очень редко. Наступал период подготовки к армейскому экзамену боевой подготовки советских частей Дрезденского гарнизона - осенней итоговой проверке.
Гарнизонный Дом Офицеров (ГДО) находился в центре Дрездена на улице Курт Фишер Аллея, рядом со штабом гвардейской Первой Танковой Армии. Говорили, что это здание до войны принадлежало какой-то знатной немецкой баронессе. Впритык к ГДО примыкало высокое одноэтажное здание, вытянутое в длину. Якобы, в Кайзеровские времена это была хозяйская конюшня племенных рысаков. С тех пор внутри здания ещё остались металлические кольца в стенах. После войны администрация гарнизона решила там разместить спортзал.
Тимур, после того как получил звание прапорщик и возможность свободно передвигаться по городу, первым делом записался в библиотеку и стал частым гостем в ГДО. Молодая библиотекарь, супруга начальника ГДО, узнав, что стройный и симпатичный прапорщик постоянно интересуется спортивной тематикой, сообщила ему по секрету, что в спортзале по вечерам проходят занятия офицеров гарнизона по рукопашному бою, тренирует их вольнонаёмный из Ленинграда, и зовут его Лев Георгиевич.
Тимур приехал со стрельбища в город, зашёл в библиотеку поменять книги, затем нашёл спортзал, представился тренеру и начал заниматься по 2 раза в неделю. Странная команда собиралась в этом зале. Обычно постоянно приходили примерно человек десять – двенадцать. Кроме тренера и Тимура, все были офицерами, спортсменами, разными по званиям и должностям. Были легкоатлеты, футболисты, борцы, биатлонист и был даже специалист по прыжкам в воду. Сам Лев Георгиевич ещё в Ленинграде серьёзно занимался карате, но после закрытия этого вида спорта и начала гонений на тренеров, смог через родственника в военкомате быстро завербоваться в ГСВГ. Тимур и Лёва были одного возраста и самыми младшими в этом зале, примерно в одном весе, разминались обычно в паре и быстро подружились. Звание - Кандидата в Мастера спорта СССР было только у Тимура, у Лёвы был, ни кому непонятный, чёрный пояс. Но, уже после первых тренировок боксёру стало ясно, что в реальном поединке ему с Лёвчиком не справиться. Тренировки начинались с игры, обычно с полчаса играли в мини – футбол, потом каждый разминался, как мог, и начинались занятия. На тренировках знакомятся все быстро, и вскоре Тимур стал своим.
Однажды в зал уверенно вошёл невысокий мужчина лет тридцати, одет он был в гражданку и с кожаным портфелем в руке; прошёл в раздевалку упругим шагом, левое плечо у него было чуть опущено и подано вперёд. Тимур, сидя с Лёвой на скамейке, оценил походку и спросил у тренера:
- Смотрю, борцов у нас прибавляется? Это ещё что за бухгалтер?
- Ещё с прошлой тренировки появился. Новый директор Дома советско-германской дружбы, вроде майор, точно пока не знаю, фамилия Путилин, самбо или дзюдо, мастер спорта. Кстати, земляк мой, тоже с Питера. Тимур, а ты, почему прошлую тренировку пропустил?
- Проверочные ночные стрельбы были у девятой роты, ротный просил самому проконтролировать операторов. Скоро осенняя итоговая проверка, вот и напрягают пехоту по полной программе, - Тимур улыбнулся, - самбисты, дзюдоисты – один пень! Гоняли мы их всех на гражданке, на спортбазах и сборах. Пока этот борец тебя сможет схватить – можно раз несколько в челюсть ему съездить.
Лёва рассмеялся.
- Вот и попробуй с ним!
- Это, вроде как, кто сильней: боксёр или самбист? Майора в нокаут отправить? Нормально!
Тимур стал разглядывать, как новичок начинает разминаться.
- Жаль, что не москвич! А так ведь - вроде как свой, питерский, получается. Хотя и особист
Лёва задумчиво сказал:
- Он немного из другой конторы. На Ангеликаштрассе, 4 сидит. КГБ. Смотри, Тимур, со своими делами аккуратней с ним.
- Один хрен – контрики! Достали уже, блин, и здесь в спортзале проявились. Кстати о делах, я тебе принёс джинсы «Монтана» и пару часов «7 мелодий», сам потом всё посмотришь и примеришь после тренировки, мне на автобус надо будет спешить. Деньги потом отдашь.
Лёва только молча кивнул. В это время самбист, после небольшой пробежки, быстро разомнул пальцы и кисти, затем вращательными движениями локти и плечевой сустав, закончил коленями и ступнями.
«Совсем как у боксёров» - заметил Тимур.
Но, затем он притащил мат из угла зала, сел на четвереньки с упором головой в пол и стал делать наклоны головы, затем - забегания через голову, переход из упора в мостик и обратно. Потом пошла акробатика - кувырки, колесо и стойка на голове. Тимур тут же вспомнил своего отца, в молодости увлекавшегося акробатикой. Простояв на голове минут пять, майор резким кувырком вскочил на ноги. На лбу выступил пот, но дыханье было ровным. Вот это было уже интересно!
После чего сел на мат в позе лотоса и руками начал давить на колени, делая растяжку мышц. Заметив интерес Тимура, улыбнулся и, кивком подозвав, спросил:
- Сколько весим, молодой человек?
Тимур удивился: - «В паре, что ли собрался со мной работать?» - и ответил:
- Ровно 51, товарищ майор. А Ваш вес - примерно 57 – 58.
- И звание моё знаем, и вес навскидку определил. Быстро! Может, и должность мою уже знаешь?
- Товарищ майор, что у нас находится на Ангеликаштрассе, 4 – это самая большая военная тайна нашего гарнизона. Я приказ 010 подписывал – никому наши тайны не выдавать. Но, про Вашу контору мне даже здесь, в спортзале, рассказали пару анекдотов, могу поделиться. Смешно!
По лицу майора тут же пробежала тень, сразу было видно, что слова Тимура ему явно не понравились. Вспомнив, где он находится, майор опять улыбнулся и сказал:
- Потом расскажешь. На борца вроде ты не похож, не по рангу дерзишь старшим. Не боксом изволили заниматься, юноша?
- КМС. А у Вас походка, как перед броском через себя.
Оба тут же рассмеялись довольные, что сходу смогли точно определить принадлежность друг друга к бойцовским видам спорта. Единоборство – это спорт, который сближает даже соперников! Борец попросил Тимура:
- Помоги мне, пожалуйста, мышцы ног растянуть; я вижу ты здесь самый легкий. Надо встать со спины на мои колени, держись руками в плечи и своим весом попробуй растяжку укрепить.
После этого упражнения он показал Тимуру упражнения для развития мышц спины, для чего сел на мат, широко раздвинул выпрямленные ноги и начал доставать руками пальцы ног, а Тимур сзади, уперев руки в плечи, стал давить весом своего тела на спину:
- Дави сильней. Знаешь зачем?
- Мышцы спины разминаем, бросать противника через спину.
- Не совсем так! Знаешь, развитые мышцы спины нужны, в первую очередь, для выполнения падений без риска сместить позвонки. Смотри.
Самбист поднялся, встряхнул руки и ноги и неожиданно начал падать спиной вниз. И, когда казалось, что ещё миг, и он ударится со всего маху спиной и затылком об пол, майор резко шлёпнул правой рукой об пол, перекувырнулся и, вскочил на ноги, сказал:
- Пойми, если борец не умеет правильно падать, то он неуверенно и атакует. И наоборот, если ты не боишься падать, то будешь атаковать соперника уверенно, технично и быстро!
Тимур, вставая с колен, ухмыльнулся.
- Товарищ майор, падаете Вы, конечно, здорово. Базара нет! Но, пока Вы будете на меня нападать, технично и быстро, – я, точняк, успею Вас пару раз нокаутировать. Зуб даю!
Борец перевёл дыхание и начал медленно, с раскачкой ног, садиться на шпагат, затем внимательно посмотрел на Тимура.
- Зуб мне твой не нужен. А сам-то размялся, Боксёр? Перчатки с собой?
Тимур утвердительно кивнул, быстро размял руки и корпус и, прыгая на скакалке, начал в который раз размышлять над вечным вопросом: «Бить или не бить……?»
Опыт драк с самбистами у него уже был. На гражданке частенько дрались с борцами из – за девчонок на танцах спортбазы «Юность». Боксёр в своей победе был уверен, чувствовал себя в хорошей форме. Ещё с первого отпуска Тимур привёз из дома свои боксёрки, перчатки и бинты; вторую пару перчаток и лапы купил уже здесь, в Германии, и начал восстанавливать несколько утерянные за год службы солдатом свои бойцовские навыки. Стучал потихоньку у себя на стрельбище по самодельному мешку, который подвешивал на складе подъёмников. Иногда показывал удары и уклоны своим бойцам, проводил с ними лёгкие спарринги. Пока жил на стрельбище, постоянно бегал по утрам по 3 – 5 километров.
Тимур вне ринга дрался с человеком намного старше себя только два раза в своей жизни и хорошо помнил, чем всё это закончилось. Первый раз перед самым призывом в армию чуть не угодил под уголовную статью, второй случай был уже на службе, ещё до присяги, в батальоне обеспечения танкового училища, где ударил ефрейтора и сломал ему челюсть. В результате чего пришлось распрощаться с дальнейшей боксёрской карьерой. Тимур считал, что и на гражданке, и на службе ему здорово повезло. Легко отделался! Поэтому, внутренний голос подсказывал Тимуру, что не стоит третий раз испытывать судьбу и связываться с этим майором. А с другой стороны, этого самбиста, конечно, надо поставить на место. Падать он умеет! Вот, блин, пусть и покажет своё умение после удара в челюсть. Но, опять же – целый майор. Директор! Да и мужик то вроде неплохой, не ставит из себя большого командира как некоторые в этом зале…
Терзаемый этими сомнениями, Тимур нашёл выход:
- «Буду работать в корпус! Человек - уже в возрасте, опять же - при должности. Завтра ему будет совсем невесело перед своими светиться с фингалом и разбитым носом.»
Приняв такое волевое решение, он сам себя успокоил и, намотав на руки бинты, обратился к самбисту подчёркнуто вежливо:
- Товарищ майор, я готов.
Путилин с Лёвой стояли вплотную спиной друг – другу и, сцепившись локтями, синхронно делали приседания. Майор перевёл дыхание и с лёгкой усмешкой на губах произнёс:
- Товарищ прапорщик, накиньте, пожалуйста, Лёвину курточку. Мне даже схватить Вас не за что. Не футболку же рвать! Счёт потом предъявите. В марках, разумеется.
Замечание было справедливым. Лёва снял свою куртку и отдал Тимуру, который уже от предчувствия боя слегка подпрыгивал на месте. Тимур немного подвернул рукава, накинул и подвязал пояс. Уже потенциальный соперник, опять улыбаясь, оглядел его и остался доволен внешним видом боксёра.
- А теперь принесите с Лёвой ещё три мата. Не на пол же мне Вас бросать! А потом командование полка спросит с меня – выбил, так сказать, боевую единицу из строя. Подорвал боеспособность части!
Тимур начал злиться, ему не терпелось сразиться с этим самбистом и поставить все точки над « и ». Точнее – все удары! Да и народ в зале, предвкушая спортивное зрелище, начал собираться вокруг соперников. Тимур с Лёвой быстро притащили ещё три мата и сложили с четвёртым в ровный квадрат. Лёва помог одеть и зашнуровать перчатки. Тимур встал с одного угла и сказал:
- Вот теперь, товарищ майор, не беспокойтесь – я Вас не больно в нокаут отправлю, падать медленно будете.
Путилин молча запахнул куртку, поддёрнул пояс, поклонился и сделал пару шагов в центр квадрата. Тимур челночным шагом стал заходить вправо и только тут понял, что в ногах при движении на мягком мате уже нет привычной лёгкости и упругости. А с виду лёгкая самбисткая куртка сковывает руки!
- «Теперь, точняк, буду бить в челюсть!» - быстро решил Тимур и начал приближаться на расстояние прямого удара. Вдруг самбист чуть дёрнул корпусом влево, и Тимур почувствовал резкий удар сзади под колени, ноги подкосились, перед глазами мелькнул потолок, затем нога соперника. Тимур упал на спину, левая рука мгновенно оказалось зажата ногами самбиста. Он решил вывернуться и, хотя бы, лёжа, успеть заехать правой борцу в нос, но тут же почувствовал резкую боль в предплечье зажатой руки.
- Всё! Харэ! Я «Ша» сказал!
Противник отпустил руку, кувырком назад вскочил на ноги и протянул Тимуру ладонь.
- Плечо в порядке? Не ушиб ненароком? Надо было слегка стукнуть по мне, я бы тут же отпустил руку.
- Вот я вроде и хотел – стукнуть, – вставая, уныло произнёс Тимур.
А всё-таки, классно майор его сделал. Как в кино! Шустрый оказался Директор.
Соперники уселись на скамейку, и Тимур, потирая плечо, спросил.
- Что за приёмчик такой заковыристый? После удара под колени только Вашу ногу и успел заметить. И ещё хлопок штанины услышал!
- Обыкновенные «ножницы», ничего особенного. Всё основное я сделал до того, как ты бой начал – куртку попросил одеть и на маты встать, и ты уже оказался на моём поле, – Путилин весело посмотрел на Тимура, - и ещё, Боксёр, ты видел только мои руки. На ноги надо тоже смотреть!
- Что, товарищ майор, уже приходилось с боксёрами биться? Кстати, меня зовут Тимур.
Путилин усмехнулся.
- Нет, Тимур, из боксёров - ты первый. Звание ты моё знаешь, и фамилию уже наверняка слышал, а зовут меня Виктор Викторович.
Тимур присвистнул.
- Опять Виктырыч!
- Есть возражения? Или уже были прецеденты с этим отчеством?
Тимур не знал, что обозначает слово «прецедент», но, на всякий случай, ответил:
- Всё нормально! Был один знакомый участковый, можно сказать – беду отвёл. Научите меня приёмам, Виктор Викторович?
- Ты сначала падать научись. Ну, а ты мне удар поставишь?
- А Вы вначале уклоняться и нырять под удар научитесь!
Оба опять рассмеялись. Путилин был доволен, что опять смог доказать, прежде всего, самому себе, что он в отличной спортивной форме. С КМС по боксу не каждый так справиться. А Тимур….. Что Тимур..... Он был ещё молод и просто радовался жизни. Тимур спросил, улыбаясь:
- Мне Лёва сказал, что Вы родом из Ленинграда? А я учусь, заочно, на юридическом факультете ЛГУ, первый курс.
Теперь присвистнул майор.
- Неужели! Первый раз вижу прапорщика студента. А я в 1975 году закончил этот же факультет ЛГУ, дневное отделение. А ты знаешь, что мы сейчас с тобой по традиции университета должны встать и спеть хором гимн нашего факультета?
Тимур удивился.
- Какие традиции? Какой, нафиг, гимн? Я даже слов не знаю!
Майор громко рассмеялся на весь зал.
- Да, пошутил я! - сквозь смех он смог произнести, - Что, поверил и в самом деле петь здесь собрался?
Тимур ответил с обидой:
- Дык, куда нам, сирым и убогим. С Урала мы!
Виктор Викторович встал и протянул руку.
- Ладно, Тимур, не обижайся! Можно сказать - в боевом поединке познакомились, значит – со следующих тренировок каждый будет обмениваться своим опытом. Нет возражений? Кстати, Тимур, а ты где служишь?
Тимур тоже встал, улыбнулся и пожал руку.
- Служить(с) изволим начальником стрельбища Помсен. Слышали о таком? Будете в наших краях – заходите, постреляем из чего, Ваша душа пожелает.
- Так уж прямо из всего?
- Всё, что есть на вооружение нашего полка, кроме танков и Шилки, дальность стрельбы не позволяют. А ещё, товарищ майор, у меня на стрельбище имеется отличная баня с русской парной.
- Вот с этого, товарищ прапорщик, и надо было начинать. А то – постреляем. Прям, милитарист какой-то, ей богу!
Тут рассмеялся Тимур.
- Так мы завсегда - за мир во всём мире! Вот и стоим на страже!
Уже переодевшись после душа, на выходе из зала, Тимур спросил:
- Виктор Викторович, последний вопрос – а почему с портфелем? Спортивная сумка удобней будет?
Путилин улыбнулся.
- Отец подарил! Ещё при поступлении в Университет, так и ходил с ним с занятий на тренировки. Привык!
- Понял. Мне от отца спортивная сумка осталась, чёрная, как рюкзак. Надо тоже с отпуска привезти.
На этом и закончилась их первая встреча, Тимур пошёл на вокзал, чтобы на последнем автобусе успеть доехать до деревни Помсен, а оттуда пешочком пару километров до стрельбища. Автобус появился из-за поворота точно минута в минуту. И Тимур, уже в который раз, удивился пунктуальности местных водителей, как они могут соблюдать точное расписание в любое время и в любую погоду? В родном шахтёрском посёлке так во время автобусы никогда не ходили! Тимуру часто приходилось приезжать на немецких автобусах в город. Он уже знал многих водителей в лицо, а с некоторыми был даже знаком. Немцы, особенно пожилые люди, обычно вежливо относились к советским военнослужащим. А к владеющим немецким языком всегда было особое расположение. В салоне Тимур поздоровался по-немецки со знакомым водителем, и тут же услышал от него пару шутливых фраз о своём позднем возвращении домой:
- Junge, es ist schon sp;t! Die junge Frau wartet wahrscheinlich schon sehns;chtig auf ihren Freund.
Тимур только рассмеялся в ответ и согласно кивнул головой. Затем уплатил водителю 55 пфеннингов за проезд и сел на своё место. Глядя в окно на ночные огни Дрездена, он вдруг вспомнил свою последнюю поездку на автобусе дома три года назад…….

((Поздно уже, парень! Девушка, наверное, уже заждалась своего друга.))

Бульдозеренок

Камрад писал(а): - Ещё с прошлой тренировки появился. Новый директор Дома советско-германской дружбы, вроде майор, точно пока не знаю, фамилия Путилин, самбо или дзюдо, мастер спорта. Кстати, земляк мой, тоже с Питера.
- а зовут меня Виктор Викторович.

ну-ну...

Adik · Сообщение **Adik** » Пт сен 18, 2009 09:08

Бульдозеренок писал(а):
Камрад писал(а): - Ещё с прошлой тренировки появился. Новый директор Дома советско-германской дружбы, вроде майор, точно пока не знаю, фамилия Путилин, самбо или дзюдо, мастер спорта. Кстати, земляк мой, тоже с Питера.
- а зовут меня Виктор Викторович.

ну-ну...

А Ваш вес - примерно 57 – 58.

Борец опять же)))

Камрад

Adik писал(а):
Бульдозеренок писал(а): ну-ну...

А Ваш вес - примерно 57 – 58.
Борец опять же)))

В жизни бывают и не такие странные совпадения. Тесен мир! :)

Бульдозеренок

А еще рассказы будут?

Камрад

Бульдозеренок писал(а):А еще рассказы будут?

Пожалуйста! С поэтическим названием: "Эти жёлтые ботинки!"

Молодой прапорщик Кагиров Тимур уже три года служил в ГСВГ начальником полкового стрельбища Помсен. Само стрельбище располагалось в 12 км от мотострелкового полка между двумя немецкими деревнями и упиралось в большой лес. Это был отдалённый гарнизон, состоящий из 20 – 25 бойцов разного периода службы кроме первого, практически на полном самообслуживании. В состав полигонной команды также входили механики-водители трёх БМП – 1 9МСР и двух танков Т -64 танкового батальона полка, стоявших постоянно в боксах на качалках Директрис, из которых стреляли «пулькой», то есть имитировали выстрел из орудия трассирующей пулей во время качания боевой машины. Директриса БМП состояла из трёх дорожек, с которых уже стреляли с ходу из орудия инертными выстрелами по движущимся мишеням. Стрельба велась и боевыми кумулятивными снарядами, но исключительно по вкопанным мишеням. А на танках проводили занятия только на качалках с вкладным стволиком. Между танковой Директрисой и Директрисой БМП стояли в ряд пять отдельных направлений для стрельбы из стрелкового вида вооружений пехотного полка. В те времена наш гвардейский 67 МСП стрелял практически днём и ночью, особенно перед итоговыми проверками.
В один из таких осенних напряжённых дней прапорщик Кагиров зашёл на обед в свой двор расположения полигонной команды, состоящий из домика солдатской казармы с небольшой столовой и кухней, складов, ремонтных мастерских и отдельного офицерского домика, где он сам и жил. Навстречу выбежал дежурный по стрельбищу, механик – водитель одной из БМП, и радостно доложил:
- Товарищ прапорщик, приходил «Эти жёлтые ботинки» и просил Вам передать, что у них сегодня «ночная» кумулятивными! И чтобы мы больше мишеней готовили!
- Не понял, боец! Кто приходил? – удивился Тимур.
- Так Вы ещё не знаете, - заулыбался солдат и с гордостью за своего второго командира (первый был Кагиров!) продолжил, - это же наш командир 9 роты, старший лейтенант Чубарев. Он уже третий день рассекает по полку в неуставных фирменных жёлтых сапожках! Вот мы и прозвали его «Эти жёлтые ботинки»!
- Это как в песне у Жанны Агузаровой? – задумчиво уточнил Тимур.
- Ну да! – засмеялся довольный механик и важно добавил, - ну, а чё? У Чубарева отец генерал, и ему всё пофиг!
«А у меня отец – шахтёр! И я передвигаюсь по стрельбищу в солдатских сапогах» - подумал прапорщик. Командира 9 МСР старшего лейтенанта Михаила Чубарева начальник стрельбища Кагиров считал своим другом. Они познакомились ещё, когда молодой взводный 9 роты приехал на стрельбище принимать стоявшие на качалках БМП взвода, а новый начальник стрельбища после года службы солдатом только получил прапорщицкие погоны без учёбы в школе прапорщиков. Тимур пригласил взводного отобедать у себя в домике, чем армейский бог послал. А Михаил, едва переступив порог, тут же потянулся к книжной полке прапорщика. Так на основе любви к чтению и завязалась их дружба! Вскоре молодой взводный стал самым молодым ротным в полку. Девятая МСР была в то время отличной, поэтому дневала и ночевала на стрельбище. Именно эта рота должна была по решению отцов – командиров проводить ротные учения с ночной стрельбой во время итоговой проверки.
Прапорщик Кагиров был удивлён и разочарован поступком офицера Чубарева. Ни для кого не было секретом, что отец Михаила служит в Штабе Бронетанковых войск и дружит ещё с курсантских времён с нашим комдивом, генералом Головнёвым. Тимура только сильно злило, что именно Миша Чубарев, молодой, умный, спортивный и весёлый офицер, которого он считал своим другом и даже гордился этой дружбой, вдруг так решил показать своё положение в полку!
« Ну и щеголял бы в своих ботинках по плацу, раз ему, генеральскому сынку, никто не указ! Так нет же, блин, на МОЁ стрельбище припёрся! Выёживаться тут будет! Перед кем? Надо поговорить с ним и послать его на …..» - обедая вместе со своими операторами, зло рассуждал про себя Тимур. И тут же на ум, почему - то, приходили слова классика:

« … А отец, говорил,
У меня генерал.
А потом рвал рубаху и бил себя в грудь,
Говорил, будто все меня продали….»

Тимур знал, что Миша Чубарев по устоявшейся между ними традиции обязательно зайдёт к нему на ужин перед ночной стрельбой, и решил этот тяжёлый разговор отложить до вечера. И как обычно, командир 9 МСР с пакетом в руке вошёл во двор расположения стрельбища ровно в 19.00. Он был одет в новый зимний танковый комбинезон (высший шик в пехоте!) и обут в ярко жёлтые кожаные сапожки. Офицер немного прихрамывал.
« Жмут(с) новые сапожки генеральскому сынку!» - злорадно подумал прапорщик и хмуро сказал:
- С обновочкой Вас, офицер!
- И ты, Брут! – вдруг устало произнёс ротный и протянул пакет с бутылками пива, - накорми вначале, потом поговорим.
Законы армейского гостеприимства ещё никто не отменял! Оба зашли в офицерский домик. Михаил аккуратно разулся. Тимур взял в руки сапог и внимательно разглядел обувку. Он видел эти кожаные сапожки фирмы «Саламандра» стоимостью 390 марок (при зарплате прапорщика в 550 марок) в городе, в самом дорогом немецком магазине «Экскьюзит».
«Да уж, да уж! Куда нам до китайских Дауш!» - Тимур опять вспомнил слова из песен Владимира Семёновича. Миша сел за стол, открыл одну бутылку, разлил пиво по кружкам и залпом выпил свою. Затем пододвинул тарелку с жаренной картошкой с тушёнкой, начал жадно есть и одновременно говорить:
- Блин, достали уже все с этими сапогами! Уже прозвище дали! Знаешь, в городе есть бассейн?
Кагиров согласно кивнул, а Чубарев продолжил:
- Я в кои веки из за этой грёбанной постоянной боевой подготовки в свой первый выходной за весь месяц вырвался там поплавать. И ударился пальцем ноги о лестницу под водой! Попала инфекция! Палец стал сильно болеть и распух. И вот, Тимур, хорошо помня ещё с училища – бойся трёх ВВ: Военного Врача, Военного Водителя и Взрывчатого Вещества, пошёл сдаваться к капитану Пташка в наш полковой медицинский пункт. И этот эскулап, не долго думая, удалил ноготь с пальца! А в роте перед итоговой проверкой всего три офицера – я, Климов и замполит. Поэтому, вопрос о больничном даже не стоял. На следующий день, когда я припрыгал на одной ноге в штаб, Григорьев (ком.полка) тут же приказал взять его УАЗик и достать себе любую обувь, в которой я смогу ходить и командовать ротой. И ты представляешь, я нормально шагаю вот только в этих «Саламандрах»! И ещё! В Экскьюзите мне продавщица (такая немочка!) втюхала специальный крем для этих сапог по цене 39 марок!
Миша сделал паузу, глотнул ещё пива, и перевёл в уме потраченную сумму в «жидкую валюту»:
- Представляешь, я купил себе один тюбик немецкой ваксы стоимостью в две бутылки водки «Лунникофф» ( каждая - 0,7 литра!)! С ума сойти! А ты, почему не ешь и не пьешь моего пива, Товарищ?
А товарищ прапорщик только молча слушал и улыбался! Жизнь входила в своё нормальное русло! С души камень упал! И Тимур просто предложил:
- Слушай, Ротный, а почему мы, два нормальных боевых парня, сидим и пивом давимся? А не махануть ли нам по стопарю весьма кстати упомянутой тобой водочки «Лунникофф»? У меня пол фуфырчика в холодильнике стоит! А пивко взводному оставим?
И они маханули по сто! Потом ещё раз – по сто! Да под такую закуску! Через часик начальник стрельбища с командиром роты, сытые и довольные, вышли из домика. Была на удивление чёрная ночь с яркими звёздами на небосклоне. И сразу стало хорошо слышно, как из динамиков громкоговорителя Директрисы на всё стрельбище раздаются команды своим расчётам БМП взводного 9МСР лейтенанта Серёги Климова. Ещё недавно, весной, бойцы выстраивались прямо под окном Директрисы и выслушивали команды и рекомендации по стрельбе из бокового окна вышки, которое надо было ведущему стрельбу офицеру постоянно открывать. Летом это окно было постоянно открыто, если не стреляли боевыми выстрелами из орудия БМП. Зимой же окно закрывали от холода, а расчёты каждый раз бегали по металлической лестнице за приказом прямо на второй этаж вышки. И вот в один прекрасный весенний день офицер после заезда открыл окно, коротко и ёмко сказал всё, что думает по поводу только что проведенной стрельбы и слишком резко ( в сердцах, болея за дело ратное!) закрыл окно. А стекла в наших окошках были непростыми! Простые стёкла просто разлетались бы от боевых стрельб! И вот тяжёлое специальное стекло не выдерживает постоянных толчков, вылетает из рамы и падает прямо на голову одного из бойцов расчёта, построенных внизу вышки! В общем, солдата спас шлемафон на голове и твёрдая черепная коробка (и первое, и второе - самые лучшие в мире!). Стекло вдребезги, у солдата шишка и лёгкая временная контузия, даже в санчасть не обращался! И даже – получил краткосрочный отпуск на Родину, видимо в качестве моральной компенсации за свою голову. Поэтому, при смене всего оборудования на стрельбище, заместитель командира полка по огневой и строевой подготовке майор Тасоев Ярик Яковлевич приказал установить на Центральной вышке и на вышке Директрисы БМП по два мощных громкоговорителя, и сейчас офицер, ведущий стрельбу, подавал свои команды по микрофону (прям - как конферансье на сцене!). Слышно было далеко, и, если днём офицеры ещё воздерживались от резких, но, по – своему, справедливых, высказываний; то - на ночных стрельбах отрывались от души, и можно было услышать много витиеватых фраз, разносивших далеко по округе! Иногда был высший пилотаж - заслушаешься!
Офицер с прапорщиком с удовольствием выслушали очередную тираду взводного, и пошли в темноту! Каждый на своё служебное место: Тимур на Центральную вышку, менять Старшего оператора, а Михаил захромал на вышку Директрисы БМП, заменить своего взводного. Ночь была тёмная! А жизнь была прекрасна и светла!

Бульдозеренок

Клуб УАЗ Патриот

Армейские байки, рассказы.

Армейские байки, рассказы.

Re: Армейские байки, рассказы.

Re: Армейские байки, рассказы.

Отказ от ответственности